– Нам туда, – прохожу мимо Ксандра, закидывая рюкзак за спину, и случайно задеваю его плечом.

– Полегче, родная, я еле на ногах стою, – он нагоняет меня, но я не оборачиваюсь.

Мы идём вдоль реки, что опоясывает подножье холма. Дождей давно не было, и местами она не шире ручья. По берегам буйно цветут луговые травы. В воздухе стоит сладкий аромат, и я слышу непрекращающийся стрекот цикад. Ксандр слева, топает, понурив голову. Я изредка поглядываю на него с тревогой. Дыхание у него тяжёлое, и я боюсь, как бы ему не стало плохо. Мы доходим до деревянного мостика через реку. Он совсем узкий и выглядит хлипким и ненадёжным. Я пропускаю Ксандра вперёд, и когда его ноги ступают на твёрдую землю, иду следом. Только сейчас замечаю, что он по-прежнему босой, но вслух ничего не говорю. Ксандр достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки, и раз решил идти, то, наверное, рассчитал возможности.

– И куда дальше? – перейдя на другой берег, Ксандр останавливается и озирается.

На первый взгляд кажется: дорога кончилась, кругом лишь высокая трава и деревья, но я ходила тут много раз и знаю: по склону вверх идёт тропинка. Она и приведёт нас к старинному гроту, из которого мы сможем попасть в подземелье. Замку несколько сотен лет, и те, кто строил его, проложили настоящий лабиринт подземных ходов на случай осады. Нам предстоит долгий, мучительный путь наверх по неосвещённым сырым коридорам, где живут разве что крысы и гигантские пауки.

– Идём за мной, – я смело ступаю в траву.

Тут она высокая, доходит мне почти до пояса. Солнце село и всё погружено в приятный розовый полумрак. Места тут безлюдные. Родители Стефана жили в замке много лет, и пока они не погибли, мы были здесь лишь гостями. Сейчас же я единственная законная владелица, но в нынешнем мире право собственности уже ничего не значит.

Прямо из-под ног со свистом вылетает небольшая птица, и я вскрикиваю от неожиданности. Ксандр мгновенно оказывается рядом, в руке сжимает «глок», от былой вялости не осталось и следа.

– Что случилось? – он вглядывается в сумерки, пытаясь понять, что меня так напугало.

– Птица, – сердце бьётся в районе горла, и голос дрожит. – Идём, всё хорошо.

Он опускает пистолет и ждёт, пока я пройду, чтобы снова следовать за мной по пятам. Приятно осознавать, что Ксандр обладает такой молниеносной реакцией, это большая редкость для гражданских.

До грота мы добираемся уже в полной темноте. Небо усыпано звёздами, но луны пока не видно. Во мраке ночи замок выглядит зловещим тёмным силуэтом, словно разинутая пасть великана, но я больше не боюсь темноты и мрачных легенд, сейчас следует бояться тех, кто действует при свете дня. Всю эту кашу заварили люди, и в них нет ничего потустороннего, лишь полное отсутствие морали и невыносимая жестокость по отношению к своему виду.

Внутри грота тихо журчит вода, и пахнет, как на болоте. Я достаю фонарь из рюкзака и освещаю нам путь. Ксандр идёт следом, не отставая ни на шаг. Он тяжело дышит, но после случая с птицей я больше за него не волнуюсь.

В глубине грота фонарь высвечивает ржавые прутья решётки. Дверь в подземелье сразу за ней. Я подхожу ближе и освещаю замочную скважину, она выглядит не такой ржавой, как остальное. Мы пользовались этим выходом со Стефаном, когда два месяца назад уезжали в город. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь.

– Посвети сюда, мне надо достать ключ, – я отдаю фонарь Ксандру.

Пятно света мгновение пляшет по покрытым мхом каменным стенам, пока он не направляет луч на замочную скважину. Отпираю замок, а потом толкаю решётку, но она не поддаётся.