– Здравствуй, дорогая! – поприветствовал её Глеб, проходя в прихожую.

Он уже давно занимался частным бизнесом, что позволяло самому формировать свой рабочий день и бывать у Милы довольно часто. Иногда он говорил Кире, что уезжает в командировку, а сам проводил эти дни со второй семьёй. Сослаться на командировку было несложно – в качестве общественной нагрузки Снегирёв курировал Краснодарский край от лица политической партии, членом которой состоял, входя в состав ревизионной комиссии. Под такой благовидной ширмой он умудрился уже несколько раз съездить с Милой на курорты Египта и Турции.

Как всё-таки удобно иметь двух жён! Одна кормит и обслуживает, другая же даёт всё прочее, необходимое мужчине для счастья. Кира вообще была идеальной спутницей жизни, на которую можно было положиться и в болезни, и в безденежье. Когда ещё работала, то получала достойную зарплату, которую вносила в семейную копилку. Потом раньше его стала получать пенсию, и у Глеба всегда была возможность без зазрения совести лгать ей, что ему никак не удаётся ничего заработать, столько сил тратит на переговоры, вроде уже всё на мази, а в самый последний момент неожиданно всё срывается. Да не срывалось, конечно! Просто Снегирёву позарез нужны были деньги для обеспечения второй семьи, и он вынужден был изобретать любые способы их добычи.

Вот и сейчас он пришёл к Миле с известием, что удалось обстряпать одно дельце, получить задаток, и на эти деньги он собирается взять две путёвки на Кипр – для себя и для неё.

– Там и отметим твой день рождения, – радостно улыбался он. – Это будет мой тебе подарок.

Он ожидал, что она расцелует его и зальётся счастливым смехом, как это было когда-то, но ошибся.

– Это ты себе делаешь подарок, а не мне, – наморщила она свой точёный носик. Сказала, вроде бы, с подколом. Или всё же всерьёз?! И продолжала: – Ты же тоже поедешь! И не с какой-то там кикиморой, старой и толстой, а со мной! Чтобы там меня выгуливать под ручку, у всех на виду, поглаживая по талии, по спинке. Ведь с такой женщиной, как я, не стыдно появиться хоть в ресторане, хоть на пляже. А здесь я снова буду ходить на пляж одна.

– А ты что, без меня мечтала бы поехать? – не удержался от укуса Глеб, но замаскировал недовольство, придав тону напускную игривость.

Людмила не уловила его обиду, а может, специально решила подразнить его. А что – пусть терпит, уж коль уготовил ей жизнь матери-одиночки.

– Во всяком случае, такой вариант бы не отвергла, – обронила она.

– То есть ты подарком недовольна?

Мила пожала плечами.

– Честно говоря, я рассчитывала на деньги, потому что присмотрела себе золотое колье. А теперь получается, что колье не будет.

У Глеба нервно дёрнулось веко. Всё ей не так. Хотя, если разобраться, чем ей плохо живётся? Он старается помочь ей всем, чем может. Заболеет её мать – везёт по врачам. Нужно устроить в институт дочерей – пожалуйста, только выбери, куда. Работу им подыскать – он тут как тут, со своими связями. И за всё это время ей не пришлось ни рубашку ему постирать или погладить, ни проявить какую-либо другую о нём заботу. Она всегда жила для себя. Ни дня нигде не работала. Да и кто её возьмёт на работу, если у неё нет ни образования, ни умения что-то делать? А желания трудиться и того меньше! Один лишь гонор! Потому она и ухоженная, что тратит время и силы только на свою внешность. Даже детьми занималась не сама, а привлекла к этому делу бабушку, для чего та и приехала из Сибири.

А Кира… Кира – настоящая жена, воспитанница советских времён: и шьёт, и вяжет, и заготовки на зиму делает, и весь дом на ней держится, и дача тоже. О себе бедняжке и подумать-то некогда.