– Кто там? – послышался невинный приглушенный голос изнутри.

– Это тот, кто хочет с тобой познакомиться. Пойдем гулять, пигалица!

Я не был стреляным воробьем в знакомствах, да и в общении в целом, поэтому импровизировал как мог.

– Как ты меня назвал?.. – Невинность в голосе сменилась на легкое раздражение.

– Пигалица, – беспристрастно ответил я. – Маленькая пташка.

– Я не маленькая! – воспрянула Мирай. – Мне скоро четырнадцать.

– Блинский блин… Ладно. Немаленькая, пойдем гулять.

– А если я не хочу гулять?

– Сегодня выходной. Что значит «ты не хочешь гулять»?

– Ну…

– Хватит от меня отгораживаться, я просто хочу с тобой познакомиться!

Я старался держать тембр в позитивных тональностях. И это работало. Спустя полминуты я все-таки получил положительный ответ.

– Отлично! Тогда одевайся и пойдем.

Не успел я явиться в гости к семье Прайс, а уже вышел на улицу, прихватив с собой новую знакомую. Вот так удача, казалось бы. Да вот только Мирай всё ни в какую не хотела хоть как-то сближаться. Первые пять минут нашего моциона она то и дело шла с потупленным взглядом и изредка украдкой посматривала в мою сторону; но стоило мне случайно подцепить ее на этом, так она сразу краснела и отворачивалась, будто осматривается.

Долго так продолжаться не могло. В голову пришли строчки из некогда прочитанного романа Харуки Мураками: «Видимо, сердце прячется в твердой скорлупе, и расколоть ее дано немногим»[4]. Мысленно я сказал, что справлюсь с этим, и, слушая песню моросящего ветра, таки обратился к пигалице:

– Слушай, может, сходим в парк неподалеку? Там довольно красиво.

– В Центральный районный? Ну, можно. Но сперва… – И она замолчала. Как будто губы ее скрепили леденящие капли дождя.

– Что «сперва»?

– Давай… давай поедим, я же не обедала совсем! – наконец изрекла она.

– Вот оно как. Ну давай. А чего это ты не обедала?

– Стеснялась потому что. Тебя, между прочим. Ты пришел к полудню, вот я и… – Мирай вновь не договорила. Только уже, похоже, и не собиралась.

– Понимаю, но не стоит меня стесняться. Помни, что я всего на два года старше. Мне шестнадцать, тебе почти четырнадцать. По факту мы принадлежим к одному поколению и вполне можем общаться на равных.

– Да. – Она впервые тогда улыбнулась при мне. – Пожалуй, ты прав. Давай в «Макдоналдс» схо…

– Нетушки! – прервал я. – Никакого мусора из фастфуд-ресторанов. Мы пойдем есть нормальную пищу.

Мирай тут же надулась.

– Зануда.

– В каком смысле? Я просто хочу, чтобы мы хорошо поели. Понимаю, что иногда хочется заправиться и чем-то из забегаловок по типу «Макдоналдса», но… в том-то и дело, что иногда. А ты когда в последний раз там была, ну-ка, скажи?

– Вчера.

– Ну ты даешь. И как часто ты там ешь?

– Каждую неделю… – И опять она засмущалась, будто почувствовала себя виноватой.

– Каждую неделю… – повторил я, невидящими глазами уставившись вдаль. – Много, блин. Давай-ка это исправлять. Нельзя так часто питаться фастфудом.

– Х-хорошо… – это единственное, что она смогла ответить.

– Хорошо! – продублировал я, но увереннее и ярче. – Пойдем в пиццерию. Закажем большую пиццу, салатов и каких-нибудь коктейлей. Тебе какой нравится?

– Эм… да мне не принципиально. Ну, может, банановый?

– Отлично, банановый. Мне он тоже нравится. Его и закажем. Тут неподалеку есть одна пиццерия. Ну-с, потопали!

И наша пара устремилась в сторону ресторана Rat & Cat.

Час пролетел незаметно. За едой Мирай немного расслабилась и позволила втянуть себя в разговор. Мы узнавали друг о друге самые поверхностные вещи, и именно тогда в свое воображаемое досье я добавил факт о том, что у Мирай нет друзей. Грустно, на самом деле. Я поинтересовался, почему у нее с этим всё так туго, но она сказала, что пока не может рассказать – не то время якобы.