Я долго сидел и думал. Мне совсем не хотелось спать. Затем я решил заняться полезными делами: собрал мусор, натаскал дров, помыл посуду, сходил за водой. Всё, усталость пришла. Я спать. Мне снился сон. Я жил в государстве, где люди по очереди, каждый месяц, менялись профессиями. И чтобы приступить к новой работе ты должен был пройти двадцатишестисполовиной – дневный курс обучения. Я за это время был строителем, слесарем, бухгалтером, министром образования, дворником, тренером по боксу и даже президентом. Кстати, в кодексе написано, что у президента нет никаких полномочий. Он не вправе менять законы. Я лишь ездил по разным мероприятиям и фотографировался с народом. И да, каждый месяц по всей стране менялись баннеры и портреты президента. В обязанности граждан входило сменить за свою жизнь 372 профессии. Ни больше, ни меньше. Только после этого ты уходил на пенсию, так ничего важного и не сделав.

Спустя пару часов я проснулся от криков и суматохи. Я слышал удары палок, крики, мат, чужие голоса. Когда я высунул голову из палатки, увидел что Сан Саныч юлозит за волосы по полу парня в спортивном костюме, затем поднимает его на ноги и отвешивает пенделей. Сергей Владимирович выстреливает в воздух из пистолета и быдлота, окружавшая его быстро чешет, куда глаза глядят, только пятки сверкают.

Когда все угомонились, Сан Саныч спросил:

– Все живы?

Мы огляделись, не было Валерия Олеговича, и он на крики не отзывался. Где он, мы не знали. Начали шуршать по окрестностям. Он, оказывается, во время суматохи споткнулся и кубарем скатился с обрывчика. Лицо было в крови, не хватало пару зубов. Язык был слегка разорван.

– Грёбаные брёвна и грёбаные малолетки, – процедил он, сплёвывая кровь.

– В больницу, собирайте вещи, – в приказном тоне сказал Сан Саныч и мы в быстром темпе стали собираться.

В машине я спросил у Сергея Владимировича, что же произошло, он сказал, что малые решили, что мы лохи и отдадим им свои вещи. Мотивировали они это тем, что «достали сюда ездить туристы хреновы и мусор оставлять». Но нарвались не на тех.

Мы сидели в приёмном отделении местной больницы и ждали вердикта врачей.

– А на кого ты выучился? – поинтересовался Сан Саныч у меня.

– На юриста, – ответил нехотя я.

Он улыбнулся мне с капелькой противозы и похлопал меня по плечу.

– К нам вышел врач, сказал, что ничего страшного. Лёгкое сотрясение, и что Валерий Олегович притворился, потеряв сознание. Мы можем его забирать. Он вышел с недовольным и обидчивым лицом, слегка прихрамывая и охая.

Мужики его подхватили за руки и поволочили к выходу, теребя его шевелюру.

– Ну, ты их и раскидал.

– Ага, вообще молорик, – надсмехались над ним Сергей и Саныч.

– Как только первый появился, ты в кусты, а оттуда маты, визг, мы думали, ты переодеваешься в кимоно, чтобы напасть как будешь готов, – не унимался Сергей.

Мы вышли на улицу, я подошёл к Санычу и сказал:

– Спасибо, Сан Саныч, что рассказал много разного и интересного.

Но он меня не слушал. Они пожали нам руки и скрылись за горизонтом. Мы тоже, недолго думая уселись в джип и помчались домой.

Бывает такое, что общаешься долго-долго с человеком, в основном слушаешь его, и практически не вставляешь свои фразы, лишь изредка, хотя у тебя голова кипит своими мыслями. Возможно оно так и надо. Нужно давать человеку выговорится, выложить свои мысли и переживания. В этом и состоит человечность. Да, бывает такое, что ты не согласен. Когда согласен, ты киваешь. Когда не согласен, вставляешь своё протяжное «Нееет» и в быстрой и краткой форме объясняешь, почему ты не согласен и констатируешь факты.