– Вот, ты просто послушай!

Сема врубил на всю. Витька показал ему кулак.

– Пожалей мои уши. Хуже болгарки.

Напарник выключил музыку, тяжело вздохнул.

– Ты же не даешь мне слушать, когда едем. В Миде электричество наперечет, а я не могу без музыки, в тишине задыхаюсь. Кстати, а чего звал-то?

– Глуши мотор, говорю. Бенз экономь, а то на обратную дорогу не хватит.

– А ты все уже? Закончил?

– Ага.

На то, чтобы спилить болгаркой петли проржавевших ворот и разгрести подъездной путь к старому механическому цеху, сталкеры потратили около трех часов, вместо запланированных сорока минут. Все с самого начала пошло наперекосяк: дважды ломался диск на пиле, Сёма поскользнулся и подвернул ногу, а генератор вообще замкнуло от высокой влажности – Витьку чуть током не убило.

Есть у сталкеров старая примета: если случается череда всякой незапланированной херни, надо уходить и возвращаться в другой раз, иначе жди большой беды. Город, как живой организм, если у него дурное настроение, не тревожь его секреты.

«Лучше перебдеть, чем сдохнуть», – говорил покойный Котел.

Сегодня совершенно иной случай. Несмотря на все возникшие препятствия, Витька и Сёма не могут уйти. Они должны выполнить заказ любой ценой. Жизни мидовцев зависят от них.

– Будто золото внутри прятали, ей-богу, – сказал раздосадованный Сёма, потирая больную ногу.

На питание болгарки ушло пять литров бензина – немало по нынешним небогатым временам. Сейчас уже трудно представить, что совсем недавно можно было легко сжечь столько же ради пары часов работы кондиционера в летнюю жару. Не секрет, что и раньше люди понимали – запасы топлива в Кольце рано или поздно истощаться, однако, как это часто бывает, старались не замечать надвигающуюся проблему.

Топливный кризис ударил сразу после войны, запустив в космос цены на воду. А тут еще погода бушует: проливные дожди сменяются ураганными ветрами и непроглядными туманами, молнии поджигают обветшавшие здания. Зарево пожаров превращает ночи в дни. Наступили поистине темные времена.

Ворота цеха за годы прикипели друг к другу словно два куска мыла на жаре. Витька зацепил стропы за створки, второй конец повесил на фаркоп машины.

– Двигайся.

Сема перепрыгнул на пассажирское. Витька сел за руль, включил пониженную передачу – трансмиссия закряхтела, словно очнувшийся от спячки крысоед.

– Выдержит? – спросил Сема.

– А куда денется.

Витька медленно проехал несколько метров – стропа натянулась, и вдавил газ. Двигатель пикапа зарычал. Колеса замесили грязную жижу, машину замотало из стороны в сторону, словно калеку на льду. Ворота стояли намертво.

– Вот, скотина! – выругался Витька.

– Может, сами допрем движок до машины?

– Триста пятьдесят килограммов допрем. Сдурел?

Сема пожал плечами.

– Мы же не пробовали…

– А тут не надо пробовать. Включаешь логику и все.

– Ладно-ладно, ты же командир.

Витька порой удивлялся меланхоличной наивности этого парня. Все у него просто, будто живет в ином мире, где свои законы физики, и вода чистая из крана течет. Вот откуда у него это? Отец его, дядя Саша Матусевич, царствие ему небесное, никогда таким не был.

– Ну все, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Витька сдал назад. Либо оторвет к чертям фаркоп либо ворота. Третьего не дано. Нет времени больше тут торчать, они уже час, как должны были доставить товар покупателю.

Он вдавил педаль газа, пикап помчался вперед как разъяренный зверь. Стропы натянулись, пикап подпрыгнул на задних колесах. Появился громкий скрежет – трансмиссия молилась стальным богам. Цеховые ворота выскочили из многолетнего плена, рухнули позади машины.