Несмотря на свое увечье, Николай смог жениться. Его избранницей стала высокая, массивная и значительно старше его женщина по имени Антонина. У них не было общих детей, но у вдовы от первого брака уже было двое взрослых сыновей. Старший из них, Макар, иногда поднимал Ёсю одной рукой, держа его под потолком, и, задрав голову, громко спрашивал своим басом:

– Дядя, а ты знаешь, сколько твоему племяннику лет?

– Двадцать один, – серьезно отвечал первоклассник, а потом, копируя тетю Тоню, визгливо добавлял, вызывая смех у всех вокруг: – И шо, такиву дылду в армии не залишили?!

Антонина обычно стриглась почти налысо, оставляя лишь короткую челку, выглядывающую из-под платка.

– Чуб атамана, – шутил ее муж.

– А як у мене на шее сидят трое мужиков, то и виглядати мени так подобае, – строго отвечала она. – Мени так легше. Немаю часу та грошей на перукаря…

Второй по возрасту брат, Сергей, был Ёсе тоже сводным. Только уже по маме. Своего отца он никогда, даже на фотографии, не видел. Знал только его имя – Василий Морозов.

Практически у всех Циммерманнов были темно-коричневые волосы. И только Сергей имел светло-русые, как у мамы. Ёся часто слышал, что в школьные годы Сергей долго не мог определиться с фамилией. Напишет на обложке тетради «Долгарев» – одноклассники тут же дразнят его плаксой и ревой-коровой. Сменит на «Морозов» – детвора не дает прохода, распевая двустишие:

Иногда Сергей писал фамилию Циммерманн. Но тогда его, как и всех детей их семьи, дразнили «цыпленком». Эта кличка, видимо, была связана с многочисленностью их семьи и с тем, что фамилия начиналась на букву «Ц». Ну что может быть милее картинки, где дюжина маленьких желтых цыплят с пушистыми перьями и огненно-рыжими гребешками делает свои первые шаги? Однако для Ёси кличка «цыпленок» была почему-то особенно неприятной и обидной. Видимо, для Сергея тоже.

В шестнадцать лет, получая свой первый паспорт, Сергей наконец определился. Он записался Сергеем Васильевичем Долгоревым, указав национальность – русский.

Сергей успел отслужить срочную службу в стройбате поваром. Год назад он вернулся домой и весной женился на соседской дочке Вале. Ее он взял, как говорили взрослые, «с прицепом», потому что у нее был ребенок от первого брака.

До этого момента многодетные семьи соседей жили в мире и согласии. Но мама Ёси категорически воспротивилась этой свадьбе.

– Я бы с радостью с вами породнилась, – оправдывалась она перед соседкой Марией. – Но только не с распутной Валькой! Упаси господь! Я мечтала, что мой сын вашу скромную Раю возьмет. Она ведь его и из армии ждала.

Но Валя оказалась более опытной и сумела вскружить Сергею голову больше, чем ее младшая сестра. Мама не смогла с этим смириться. Она проигнорировала свадьбу и до самой смерти больше не разговаривала с Сергеем. Чайный сервиз, который она заранее приготовила ему в подарок, так и остался нераспакованным.

Осенью прошлого года у мамы обнаружили рак пищевода. Ёся и впрямь тогда подумал, что это речное животное с длинными усами, выпуклыми глазами на подвижных стебельках, с двумя большими клешнями и щетинками, с панцирем на спине и членистым хвостом, неожиданно поселилось внутри его мамы.

 "Она что, его живьем проглотила?" – недоумевал малолетний сын.

С откровенным отвращением, а еще больше с ужасом, мальчик представлял себе, как в поисках пищи рак кусает маму изнутри. Она действительно теперь часто жаловалась на невыносимые боли в груди.

Мама пролежала в областной больнице больше месяца. Дети очень скучали по ней и были неимоверно рады ее возвращению. Хотя даже самые младшие из них заметили, что мама больше не походила на саму себя: она похудела вдвое, потеряла все волосы и зубы, ее глаза покрылись серой пеленой, а на лице практически никогда больше не появлялась привычная лучезарная улыбка. Как по мановению злого духа, она в одночасье превратилась в немощную столетнюю старуху. А ведь ей в декабре должно было исполниться всего лишь сорок девять!