- Ну, тогда иди баиньки.

    Проводив жену, Михаил достал толстый исписанный записями блокнот и стал делать в нем пометки. Потом он включил планшет, посмотрел почту, сеть работала исправно. Михаил открыл таблицы и стал вносить туда новые данные. Впереди предстояли непростые встречи с людьми, хотелось хорошо подготовиться. Да и когда занят, меньше времени остается на ненужные мысли. Только работа сейчас помогала атаману держаться.

    Через час пришел черный и усталый Петька. Он весь день помогал механикам ремонтировать технику, взрослые мужчины еще были заняты в ополчении, и основная работа легла на молодых стажеров. Михаил накормил сына, налил ему свежего чаю.

   - Папа, - Петр обычно в последние несколько лет называл его «Батя», – тебе страшно было там?

   - Да конечно, сын, только дураки ничего не боятся. Но, – Михаил задумался, – пойми, когда знаешь, что позади тебя твои дети и женщины, знаешь за что умирать, страх уходит куда-то в пятки. Тем более что бой уже у меня не первый и больше думаешь, как лучше уничтожить врага и самому не погибнуть. Наши парни, молодцы, хорошо, смело действовали. Много героев вчера родилось! 

   - Да, – юноша хлебнул горячего напитка и посмотрел внимательно на отца, – я горжусь тобой, папа. Все ребята говорят, что если бы не ты...

   - То, что, сын? Мое дело направить, а дело все совместно делают.

   - Тут другое. В тебя верят, отец, ты у нас как знамя, а знаешь, это много сейчас значит. Ведь поначалу все же растерялись, что делать, как выжить? И тут появился ты, спокойный и твёрдый. Тут же все завертелось, заработало, никто в панику больше не ударялся. Я с ребятами боеприпасы снаряжал, потом подготавливал баррикады, затем и стариков к эвакуации собирали. Мы всерьез готовились к последнему бою, и ни один не убежал и не спрятался за юбки. Жаль, что повоевать не удалось!

    Михаил удивленно уставился на сына, отметив какие-то неуловимые изменения на скуластом юношеском лице. Петр стал чем-то похож на его брата: широко поставленные глаза, твердый упрямый подбородок. «А ведь он уже не ребенок, вьюноша, скоро мужчина!»

   - Боюсь, Петя, тебе еще придется повоевать и не раз, свобода стоит того, чтобы за нее сражаться. Ну а теперь отправляйся-ка спать, завтра будет очень тяжелый день.

   Петр знал, что предстоит делать завтра и отговариваться не стал, только глаза немного заблестели. Отец и сын посмотрели друг на друга, потом крепко обнялись и пошли по своим делам.

   Чуть позже возле калитки тормознула машина, атаман вышел на крыльцо и встретил Огнейку. Она весь день провела в ухаживании за малышами, все еще находившимися в Герасимово. Туда их увезли, чтобы подготовится к эвакуации, ведь общая тревога еще не была отменена. Дочка сразу же повисла на его шее, есть она ничего не хотела и выглядела жутко усталой. Михаил потащил ее наверх, в спальню. Там раздел и уложил на кровать. Накрыл лоскутным одеялом, и уже выходя из-за порога, услышал слова дочери.

    - Папа, а почему у тебя глаза как у волка из сказки?

    Он удивленно оглянулся, но дочка уже спала, повернувшись на бочок, приняв свою любимую позу. Потом неожиданно послышался ее неразборчивый шепот.

    - Они придут в жарком июле, они ничего не забывают. Нам нужно быть готовыми.

   Михаил постоял еще немного около кровати дочери, безмерно удивленный произошедшим, покачал головой, потом зашел в ванную. Там он включил лампу и посмотрелся в зеркало. Увиденное там ошарашило его и привело в трепет. Обычно светло-карие, теперь его глаза полыхали светло-стальным цветом, но через несколько секунд они снова стали обычными. Он стоял, испуганно глядел в зеркало, казавшееся сейчас окном в другой мир. Оттуда, с зазеркалья на него смотрел совершенно другой человек. Убеленный сединой, с жестко прочерченными губными складками, жесткий и волевой, готовый к новым испытаниям Атаман. Тот, кому по праву принадлежит власть.