Когда он закончил говорить, Аманда уже встала со стула.

– Простите, – положил он трубку. – Это, наверное, какой-то сбой программы.

– Из-за вашего сбоя мы потеряли время.

– Я подниму всех, не сомневайтесь.

– Тогда я пойду с вами, – сказала она.

– Это исключено, миссис Линч. Единственное, что вы можете сделать, это пойти домой и ждать. Может, она вернётся, а вас не будет дома.

Аманда смотрела, как полицейские автомобили отъезжали от участка. Через час о пропаже твердили новостные радиостанции, зачитывая особые приметы её Эбигейл:

– Если кто-то располагает какой-либо информацией, просьба сообщить в отдел полиции по короткому номеру…

Аманда тоже искала. Она по третьему разу объезжала одни и те же кварталы, опрашивая одних и тех же людей.

Через пару часов ей позвонил тот самый Тадовски, попросил подъехать к Белому озеру и больше не сказал ничего, как бы она ни просила.

У озера столпились зеваки, их отгоняли двое полицейских, а двое других сидели на корточках возле… Аманда не могла разглядеть, возле чего.

«Да, – она подбежала к столпившимся людям, – это было тело ребёнка». Девочка с двумя косичками в такой же школьной форме, как и у её Эбигейл.

– Пожалуйста, мэм, – преградил ей путь полицейский, когда та пробиралась через людей.

– Пустите! – крикнул знакомый голос.

Это сержант Тадовски опрашивал случайных прохожих, увидел Аманду и, закрыв со вздохом блокнот, направился к ней.

– Мы нашли девочку, нам нужно, чтобы вы её опознали.

– Я? Почему я? – не поняла Аманда.

– Нам нужно удостовериться, что это не ваша дочь. Рюкзака или телефона при девочке не было. Личность мы пока не можем установить, но по возрасту…

– Нет! – крикнула на него Аманда. – Нет, – задрожала она, – это не может быть Эби…

– Конечно, мэм, мы и пытаемся это исключить. Посмотрите на тело, пожалуйста. Оно пролежало в воде больше суток. Лицо немного опухло…

Полицейские и толпа расступились. Аманда подошла к телу. На мокром асфальте лежал труп ребёнка, так похожий на её дочь, вот только это была не…

– Софи! – раздался дикий крик какой-то женщины рядом. – Софи! – рыдала она. – Моя девочка, моя малышка!

– Мне очень жаль, мэм, – повторял Тадовски, удерживая несчастную женщину. – Нет, пожалуйста, не трогайте её, нам нужно ещё закончить осмотр.

Аманда отошла от толпы.

До поздней ночи она колесила по городу, заглядывая в каждый район, в ушах стоял крик женщины, перед глазами – тело ребёнка.

– Они все сошли с ума, – звучал в голове прокуренный голос Норы, – а этот город мёртв.

Было почти двенадцать ночи, когда Аманда приехала по нужному адресу.

– А, это вы, – дверь открыла заспанная женщина, впустив Аманду в дом.

– Я была в полиции, а потом меня позвали на опознание.

– Да, уже все каналы об этом трубят. Я думала, эта девочка – ваша.

– Нет, – передёрнуло её.

– Ну да, вы бы тогда не пришли.

Женщина по имени Мари, чьи координаты дома также были отмечены точкой на карте, пригласила Аманду на кухню.

Обстановка в доме была куда лучше, чистота и порядок, доведённые до совершенства. Просто блеск, вычищенный до блеска, блестело даже то, что не могло блестеть.

В руках хозяйки была мокрая тряпка. Мари постояла немного и начала опять протирать то, что и так было чисто: столешницу, шкафы, дверцу духовки.

– Каждый из нас сходит с ума по-своему, – начала она, – но Одли сильнее всех. Она стала повторять, что весь этот город мёртв. И все мы мертвы.

– Она мне точно так же сказала.

– Значит, вы уже в курсе, что она – того?

– Немудрено, после трагедии с сыном…

– У нас трагедия одна на всех, разве не так? – посмотрела на неё Мари, будто спрашивая, не оценивает ли она горе Норы выше её беды.