– Пойдём в дом, вместе позавтракаем, я переоденусь, и покажешь деревню. Родители не потеряют тебя?

– Да не, вы что! Я уже взрослая. ― Катя закинула косу за спину, решительно шагнув во двор.

Давно таких вкусных домашних пирогов из печи Людмила Витальевна не ела, Дружок облизывался возле порога от ароматов, пришлось вопреки неловкости и его угостить.

– Ты только маме не рассказывай, что и ему, ― Люся кивнула в сторону алабая, ― с барского стола перепало.

– Не волнуйтесь, не расскажу.

– А ты мне покажешь, где магазин? Продуктов накупить надо.

– Покажу, он недалеко, ― Катя отломила кусочек шоколадки, которая перепала ей из дорожного чемодана Людмилы. ― А вы огород полили уже? ― по-хозяйски поинтересовалась девочка.

– Нет, а что, надо было? Тётя Тоня сказала помидоры подвязать, а про полив не говорила.

– Надо его полить до того, как солнце в зенит войдет, чтобы листья не пожгло. ― Хлебнув молока из кружки, Катя наблюдала, как Людмила перебирает вещи в чемодане. Девочке нравилось, что знания её житейские пригодились.

– Я быстро переоденусь, и мы с тобой пойдём, а потом огород полью, ― будто оправдываясь, произнесла Люся.

– Вы переодевайтесь, я сама пока полью. Я часто бабе Тоне помогать прихожу, не переживайте.

– Нет, деточка, на такое я точно не согласна.

– Вы мне не доверяете? ― с грустью поинтересовалась Катя.

– Нет, что ты! Я мигом, посиди тут.

Людмила вышла из комнаты, глянув на себя зеркало старого трюмо.

– Вы так хотите по деревне гулять? ― удивилась Катя, разглядывая шорты и майку с глубоким декольте горожанки. ― У нас женщины так не ходят.

– А как же ваши женщины ходят?

– Вот, например. ― Девочка стеснительно указала на цветастый сарафан Антонины, что висел на крючке.

– Что же мне, в бабушкины вещи рядиться? ― Люся не ожидала таких советов.

– Хорошо, в магазин мы так сходим, пока людей на улице мало, а вечером вы в гости к нам сарафан этот лучше наденьте. Иначе вас деревенские женщины со свету сживут.

– С чего это?

– Я с мамой часто с подругами её в баню хожу, разговоры их слушаю. Так там если кто в коротком прогулялся, сразу у них обсуждение, что гулящая женщина.

– А не рано тебе о таких вещах думать?

– Почему рано? Мне и самой одежду такую подбирают, вот смотрите, ― Катя выставила ноги из-под скатерти, демонстрируя длинную ситцевую юбку. ― Платье колени прикрывать должно. И папа так говорит.

– Так я же не деревенская, что мне их законы?

– Тогда вам придётся с ними спорить.

– И что? ― Люся понимала, что перед ней ребёнок сидит, только разговоры вовсе не детские у неё по городским меркам.

– Мужиков в деревне мало, что есть, те женатые. А неженатые, так за ними очередь стоит.

– Катерина, хватит мудрить, идём уже.

«Видно успели уже местные кости мне перемыть в присутствии ребёнка», ― подумала Людмила, замыкая дом. Сарафанное радио работало исправно, но Люську общественным порицанием не запугать. Если вздумает кто правила свои навязывать, тут же на место поставит, не оробеет.

С гордо поднятой головой шла она по улице, разглядывая дома. Катя живо рассказывала о жителях, а Людмила тщетно пыталась вспомнить, кто же из знакомых детства, в каком дворе обитает. Вечером в гостях надо спросить номер телефона службы такси и строителей где нанять. Если Лена, жена Кудрявого, из местных, то знать она её тоже должна. Хотя, как бывает обычно, жена мужа младше года на три, а в подростковом возрасте такие вместе не бегают. Это потом уже присматриваются друг другу те, кто мимо песочницы бегал, когда супруга будущая куличики лепила, или наоборот, что для Людмилы Витальевны с годами привычней стало. Ровесники давно не привлекали Люсю, скучно ей с ними.