***

За четверть часа они успели: накричать друг на друга; обойти дом кругом дважды, чтобы свериться с табличкой; ещё немного поругаться, ища документы; позвонить адвокату (Жанна) и любовнику (Мишелю), чтоб отменить свидание; снова сверить все документы; обозвать друг друга мошенницей и воровкой; оглушительно хлюпнуть дверью – кухонной, а затем и входной. В итоге Жанна обнаружила себя сидящей на ступенях, ведущих в воду Рейны: рюкзак она забыла в доме, дождь перестал, а вот ветер усилился. Жанна с тоской вспоминалась приветливые южные улицы городка, где они жили с Джеем в последние годы: не постоянно, конечно, но достаточно долго, чтобы говорить «мой дом» и не запинаться. Все ещё тяжело дыша от злости, Жанна уставилась в воду. Мечта ведь была так близко. Может, ей и не стоило приезжать?

За ее спиной кто-то захлюпал лужами по ступеням.

– Я Анника, – раздался за спиной Жанны встревоженный голос. Она обернулась. Незнакомка, набросившая пальто на халат, протягивала ей руку. С мокрыми волосами, растерянная, она выглядела юной – гораздо младше Жанны, хотя наверняка впечатление было обманчивым.

– Сидеть под дождем тебе не поможет, – сварливо заметила она. – Мишель прислал там что-то на ужин… и твои вещи… в общем, пойдём.

В отместку за неё тон, Жанна крепко дёрнула ее ладонь своей, поднимаясь – но у красотки оказалась сильная хватка. Она ухмыльнулась, с легкостью потянув на себя рослую, костлявую Жанну, и смерила ее взглядом, брезгливо наморщив нос.

– Кстати, ванна тебе бы точно не помешала.

Жанна шумно выдохнула через нос, вырвала руку и зашагала к дому.

– Это последний год, – говорит Жанна. Мы сидим снова на том же месте. Вместо формы на нас джинсы и босоножки, и мы отстраненно смотрим, как разъезжаются блестящие родительские машины внизу. Я на год младше. Скоро Жанна закончит школу, а я останусь совсем одна. Это меня не пугает – другие девчонки меня боятся, но привязываться не станут. Просто мы с Жанной – идеальный тандем для чего угодно. Я так боюсь потерять это.

– Я пыталась поговорить с мамой…

– Я знаю.

Она отвечает резко. Жанна мою мать терпеть не может, и та платит ей взаимностью. Если честно, при виде Жанны у моей мамы начинают проявляться такие черты, что я тоже начала относиться к ней довольно прохладно. Она только злится – думает, это Жанна, но у меня своя голова на плечах.

– Так будет правильно, – наконец изрекает Жанна. Я с ней не спорю. Это она у нас – заводила, но я-то знаю, что на многие идеи ее вдохновила именно я. Мне это лестно, но я не расстроюсь, даже если никто не узнает. Мне нравится тихая слава. А если честно, то мне хватает и горячего признания Жанны, которое сквозит от нее во всем – в жестах, во внимательных серых глазах (они бывают разного цвета), в словах и поступках. Жанна – мое сокровище, солнце в ненастный день, но она об этом не знает, потому что вот уже несколько лет я боюсь ей в этом признаться.

– Какие планы на этот год? – она толкает мою ногу своей, на этот раз бережно, почти нежно. Мы наловчились с ней делать все осторожно – после содранных рук, сломанных костей, порванных платьев – но это не значит, что мы перестали считаться ужаснейшей катастрофой всех здешних мест и ближайшей округи.

Жанна не выносит скуки. Я, как оказалось, тоже. Когда-то мы с ней хотели украсть пиратский корабль и отправиться плавать по свету, но мир стал слишком маленьким для таких грандиозных планов, так что корабль пришлось отложить до времен получше. С тех пор я и Жанна – иногда по отдельности, но чаще всего вместе – проверяем окружающий мир на прочность.