Помимо той фотосессии, мы тогда же успели прямо у метро взять интервью у случайных прохожих, устроили такой блиц-опрос по поводу отношения каждого из них к проблеме бездомных животных. А через несколько дней – такой же блиц-опрос провели среди расфуфыренных гостей на открытии магазина швейцарских часов, на стоимость каждых из которых можно было бы обеспечить безбедную жизнь всему приюту на полгода, а то и на год.

Побывали на выставке породистых животных «Мартовский кот» – со своими стендами, на которых были развешены фотографии наших приютских собак и кошек. И целый день на этой выставке Жаник опрашивал посетителей: «Как по-вашему, в чем разница между бездомными животными и породистыми?.. Что для вас – экологическое мышление?..» Жани умел одинаково свободно общаться с представителями любых социальных слоев, он всегда чувствовал себя как рыба в воде хоть среди бомжей, хоть в обществе олигархов и звезд. Тогда то, что мы делали, принесло свои плоды. Была организована отличная выставка-раздача бесхозных животных, собрано немало средств…

Но Жан, несмотря на то, что нам удалось сделать даже за очень короткий срок, не смог найти общий язык с учредителями приюта. Волонтеры же не имеют никаких юридических прав, а для того, чтобы продолжать и расширять сотрудничество, дальше требовалась санкция именно учредителей. Кто платит – тот и заказывает музыку. Тут нашла коса на камень. Эти люди оказались категорически против того, чтобы трансвестит стал лицом зоозащитного движения и устраивал благотворительные выступления под их эгидой и юрисдикцией.

Собак и кошек, разумеется, никто не спрашивал.

Восьмого ноября 2008 года мы снимали ролик «Антимех». Что это было? Идея принадлежала Жани, также в рамках зоозащитного движения. Проще всего привести отрывок из интервью по поводу этого ролика, которое мы делали совместно. Жан говорил, я записывала, редактировала, отправляла ему.

– Наша съемочная группа делает социальный ролик "АнтиМех", посвященный проблеме жестокого обращения с животными. К сожалению, до сих пор убийство животных ради того, чтобы из их шкур шились шубы, остается в порядке вещей. Мы считаем, что такую ситуацию необходимо изменить – во всем мире и в нашей стране.

– Это антиреклама меховых изделий?

– Безусловно. Но, в первую очередь, это антиреклама бессмысленного насилия и безответственного отношения к миру природы.

– Чьи интересы вы представляете?

– Интересы тех, кто не в состоянии себя защитить. Тех, у кого нет права голоса. Тех, за кем люди оставили только одно право – быть убитыми ради того, чтобы потешить людское самолюбие.

– Как возникла идея снять такой ролик?

– Эта идея буквально носится в воздухе! Сотни тысяч здравомыслящих людей ужасаются тому, что в наше время продолжается варварское истребление живой природы в угоду человеческой прихоти. Тому, что, при наличии прекрасных изделий из искусственного меха, редкие и даже исчезающие виды животных продолжают гибнуть, а из их крови, боли и смерти изготавливаются дорогостоящие игрушки – предметы престижа. Я не могу назвать какого-то одного человека, который вдруг взял и придумал снять ролик. Нас много.

– Но кто-то должен был выступить инициатором…

– В данном случае, инициатором выступил я сам. И множество людей меня поддержали. Предлагали варианты сценария, собрали деньги, согласились провести съемку, предоставить своих собак для этой работы… Далеко не со всеми из тех, кто меня поддержал, я знаком лично. Достаточно того, что мы одинаково мыслим и чувствуем…

Золотистого ретривера для съемок предоставила моя подруга. Сам ролик должен был получиться небольшим, всего на тридцать секунд, и Жан хотел выступить в двух ролях: мужской и женской.