Но ни один из этих псов не посмел его тронуть! Такой невероятной силы была его энергетика, что Жан гладил их, садился на корточки перед оскаленными мордами и разве что руки им в пасти не вкладывал, а собаки ложились у его ног и лизали его прекрасные тонкие пальцы. Боже, к концу нашего пребывания в собачьих корпусах он был обслюнявлен ими с ног до головы!

И он не позировал на камеру. Я снимала в режиме репортажа, кадр за кадром, вне себя от страха за него и, в то же время, восторга от его бесстрашия. А еще больше – от того, как его приняли даже самые опасные псы. Это было чудо посильнее, чем даже самые яркие перевоплощения Жани на сцене! Но этим дело не кончилось. Теперь нам предстояло отправиться в кошачьи корпуса. А ведь на кошек у него была очень сильная аллергия. Конечно, мы это учли, и Жан заранее принял меры, наглотавшись антигистаминных препаратов. Только вот, таблетки могут помочь, когда приходишь в дом, где живут одна-две кошки. А в приюте их, опять же, сотни.

В отличие от собачьих клеток и вольеров, у кошек – очень тихо. И они не прыгают на решетку. Это совсем другой филиал ада. Удушающая вонь, и не потому, что клетки не моют, просто, сколько ни мой, такое количество кошек, сконцентрированных в одном месте, на относительно небольшом пространстве, неизбежно создают концентрированный специфический запах.

И снова Жани заходит в каждую клетку. И… история повторяется. Кошки буквально притягиваются к нему, как к живому магниту. При том, что мы находимся здесь же, и нас они знают, а его нет. К тому же, кошки в принципе всегда настороженно относятся к незнакомцам, это очень независимые существа, и расположить их к себе не так-то просто. Опять же, если кто-то наивно полагает, будто кошечки всегда бывают только милыми, я вас сильно разочарую. Кошка по природе своей – идеальный хищник, каждая ее «деталь» природой заточена на охоту и, не побоюсь этого слова, убийство. Мало ли кому-то из вас доводилось пытаться поймать бездомного котенка у подвала – тогда вы в курсе, как отчаянно они способны атаковать, не взирая на свои скромные размеры. Я сама в приютах бывала свидетелем того, как кошки бросались человеку в лицо, метили в глаза. Мы же с вами не забываем, что, в данном случае, наши приютские питомцы часто попадали в клетки с улицы… Наша добрейшая, святая девушка-ветеринар Марина Т., беззаветно любящая животных, постоянно, как и все мы, ходила с исцарапанными в кровь руками. Но в случае Жана, законы этологии не работают. Вообще никакие законы и правила, кажется, не работают, будто он их отменяет одним своим присутствием.

Он заходит в клетку – и для кошек все остальные и всё остальное перестает существовать. Словно он один только тут и есть. Кошки группируются вокруг него, образуя круг, этот круг сужается, и вот, они лезут на него, как на дерево, их бесполезно пытаться снять, они цепляются за него когтями, кто добрался первым, лижут ему лицо, и практически все мурлычут, как паровоз! Блин, они просто кайфуют от его присутствия так, будто он предварительно облился валерьянкой! Клянусь, никогда, ни к кому другому я не наблюдала такого кошачьего отношения в приюте, такого, не побоюсь этого слова, массового кошачьего экстаза! Ну, а я продолжаю снимать, снимать, снимать…

Возможно, читая все это, вы подумали, что Жан любил животных. Но это не так. Он не был сентиментален, и слепое обожание кошечек и собачек, впрочем, как и детей, было ему абсолютно не свойственно. И тем более, он никак не относился к тем, кого называют «зоошизой». У себя дома он никого не держал, и не из-за аллергии, просто не было такой внутренней потребности. Кроме того, я не помню случая, когда что-либо вызывало у него умиление. Но он очень остро чувствовал и знал, что такое несправедливость. И у него была потребность это исправить, вступившись за самых бесправных созданий. Насколько это возможно. В одном из своих интервью по поводу его зоозащитной деятельности он говорил; «Всё просто. Кошка или собака не должна подыхать на улице и не заслуживает, чтобы ее пинали ногами в подъезде. Это несправедливо. Домашнее животное, восемь тысяч лет назад прирученное человеком, должно жить дома, а не в клетке в приюте». Тут я его очень хорошо понимала, так как и сама чувствую то же самое. Потом, в тот же день, мы взяли интервью у нескольких волонтеров. Отчасти, многое было заранее срежессировано, кто и что говорит, чтобы не повторяться. И, раз уж он сам не мог озвучить то, что хотелось (выше я объяснила, почему), мы просто вложили его слова в уста одной из девушек. Она сказала: «Брошенные животные и брошенные дети – это, по сути, одно и то же. Тот, кто способен предать и выкинуть на улицу свою собаку, при случае, поступит так же и с человеком. Да и маньяки не случайно начинают с того, что «тренируются на кошках». Так вот, милосердие тоже можно тренировать на кошках… Просто будьте людьми. Подарите им семью!»