– Не вопрос.

Битые полчаса по очереди – дай я, у меня рука легкая! – остервенело крутили диск телефона в попытках дозвониться до такси. Напрасно потратили время. Наконец, к нескрываемому облегчению хозяина, Журов решил ловить тачку на улице. Не успели выйти на Горького, как Ксюха с пьяной категоричностью заявила, что ей надо в туалет.

– Тебе плохо?

– Нет, пописать.

Журов раздраженно посмотрел на нее, не могла, что ли, перед выходом сбегать? Возвращаться обратно? Плохая ж примета!

– Пошли ко мне, я в двух шагах живу. Дотерпишь?

Не дожидаясь согласия, он крепко взял девушку за руку и быстро зашагал в сторону дома, буквально волоча ее за собой. Как собачку на поводке.

Судя по тому, что на звук хлопнувшей двери отец вышел в костюме, вернулся он совсем недавно и не успел еще переодеться.

– Отец, мы только на минутку и тут же пойдем. Надо вот барышню на такси посадить.

Ксюха, увидев Журова-старшего, сделала удивленное лицо и чуть тихо пробормотала:

– Прямо-таки ночной повтор программы «Время». Только на дому, – и уже громко и весело: – Добрый вечер, извините за вторжение!

Выйдя из туалета, она как-то сразу преобразилась, как-то подобралась, так что нипочем не догадаться, что еще полчаса назад была совсем никакой.

– А может, на дорожку по рюмочке? – игриво предложил Анатолий Александрович.

– Мы вообще-то спешим.

– С огромным удовольствием! – заявила Ксюха и шустро скинула сапоги, которые совсем недавно с колоссальным усилием всем кагалом на нее натягивали под ее смешки и фривольные комментарии.

Отец широким жестом пригласил Ксюху в гостиную и тут же открыл дверцу стенного бара, плотно заставленного нарядными бутылками.

– Ликер, бальзам, виски, коньяк? – любезно осклабился он.

Светски улыбаясь, обращаясь то к отцу, то к сыну за подтверждением своих слов, Ксюха поинтересовалась:

– А водки у вас случайно не найдется? А то мы из гостей, где именно ее, родную, и давили. Причем на пиво, – зачем-то добавила она. – Мешать не хотелось бы… Все-таки завтра на работу.

У Журова-старшего вытянулось лицо, вот еще одно подтверждение, что сын общается черт-те с кем. И как ему хватает наглости приводить среди ночи столь непотребную девицу. Но марку держать надо, поэтому так же журчаще и не моргнув глазом ответил:

– Какой же русский дом без водки! Сейчас принесу. Заодно посмотрю в холодильнике, что нам женщины на закуску оставили. А то мы тут собрались холостяковать несколько дней, – зачем-то пояснил он.

Ксюха продолжила в лучших традициях светского раута:

– Не беспокойтесь! Что вы! Одну рюмку можно махнуть и без закуси.

Отец затравленно посмотрел куда-то в сторону в пол, однако, когда она предложила помочь, почему-то не отказался и жестом пригласил с собой на кухню.

Если вначале Журов был зол что на отца, что на Ксюху, то сейчас откровенно кайфовал. Сцена – что надо!

На кухне под открытой форточкой на подоконнике Анатолий Александрович обнаружил кастрюлю щей с мясом. Видимо, в холодильник никак не помещалась.

– Вы знаете, милая барышня, я очень люблю так вот по-крестьянски, по-простому закусывать водку холодной отварной говядиной. Варя, наша домработница, щи приготовила перед отъездом. Впрочем, какая она домработница? Давным-давно член семьи! Если я просто выложу мясо на тарелку и нарежу, как вы на это смотрите?

– Совсем как мой папа. Валяйте! Только он любит еще в соль макать.

Журов-старший опять слегка вздрогнул – чудовищная девица, – но все-таки полюбопытствовал:

– И кто же наш папа?

Ксюха нехотя бросила:

– Василий Гаврилович Игнатов.

– Уж не тот ли Василий Игнатов, который…

Ксюха не дала ему произнести должность родителя и устало отрубила: