Миллз размахивается и бьет. Бьет не прицельно, но все же задевает скулу вампира. Ну все, сейчас здесь будет труп.
– Миллз! – зову я, отвлекая все внимание на себя. – Ты что, сволочь, опять пьяный приперся? А если я цену на контрольные подниму, что делать будешь?
Трогать меня Миллз опасается: кроме того, что я девушка, так за меня еще и старшекурсники нагнуть могут.
– А че он ко мне цепляется… – бубнит он, сразу утрачивая весь боевой задор. – Он мне кто, мать?..
– Вали домой! – я шарю вокруг взглядом, но вижу только спину вампира, который быстро удаляется куда-то. – Еще раз увижу в таком состоянии – клянусь Шибой, подниму цену в два раза для всех и скажу, что из-за тебя!
Миллз бледнеет и поспешно сваливает. Я бегу догонять старосту. Зачем? Ну, наверное, заразилась от сестры донкихотством. Тем более в такой ярости вампир может сделать все что угодно, так что можно считать, что я выполняю общественно полезное деяние, верно?
Парень скрывается в мужском туалете. Я сомневаюсь всего пару минут. Звучит звонок, и я захожу в туалет.
Знакомые звуки – удары об стену. У меня самой после смерти родителей целый год ссадины на костяшках не проходили. Хотя я лупила в основном по столбам: дом у нас старый, вполне мог и рухнуть, если где не там ударить. Тут, кстати, тоже возможно такое развитие событий.
– Ты там полегче! – советую я. – Здание старое, может и развалиться!
Наступает тишина, нарушаемая только взбешенным дыханием вампира.
– Эй, ты там жив? – начинаю я беспокоиться.
Ответа нет. Ладно, футболку, конечно, жалко, но пол тут куда чище, чем в женском туалете. Меня всегда это удивляло: вроде девушки считаются более чистоплотными, но в дамский туалет просто заходить страшно.
Судя по ногам, парень сидит, упираясь спиной в стену. Ладно, подлезем с другой стороны.
Блэк
Долбаный человеческий ублюдок! Посмел ударить!
Меня! Перегрызть бы ему горло и оставить умирать, как последнюю паскуду…
Так, Блэк, успокойся. Не хватало только влипнуть в драку – для вампира это ничем хорошим не закончится, не те времена.
Поспешно ухожу в туалет, едва заслышав голос Эвер – только ее сейчас не хватало! Запираюсь в кабинке и несколько раз впечатываю кулак в стену, пытаясь выплеснуть агрессию. Плитка крошится прямо мне под ноги, костяшки кулаков разбиты в мясо, но легче не становится. Внутри все бурлит.
– Ты там полегче.
Ну вот откуда она здесь?
– Здание старое, может и развалиться!
Уйди, ради всего Мрака, уйди…
Падаю на пол, прислоняясь спиной к стене, запуская пальцы в волосы, и закрываю глаза.
– Ты там жив? – в голосе реальное беспокойство.
Потом раздается какое-то шебуршание, меня обдает запахом человека, и, когда я открываю глаза, передо мной садится взъерошенная Эвер.
– Ты что тут делаешь? – цежу я.
– Решила составить компанию, – как ни в чем не бывало отвечает она и роется в карманах своих черных джинсов, расшитых непонятными цветочками. – Вчера одну классную песню вспомнила, вторые сутки на повторе стоит. Слушаешь Рамов?
– Я никого не слушаю, – я все еще надеюсь, что она уйдет.
– О, тогда тебе понравится.
Она открывает футляр с наушниками и бесцеремонно запихивает мне один в ухо. Берет себе второй, потом достает из заднего кармана телефон и тыкает в него.
В ухе начинает играть негромкая музыка, потом раздается мужской голос. Эвер расслабляется и закрывает глаза, одними губами подпевая солисту. Я знаю немецкий, и от этого только хуже:
…Ты так красива, так прекрасна…
Да, это уж точно. К моему огромному сожалению.
…Я хочу лишь тебя, всегда видеть только тебя…
Да, и тут в яблочко. Третий месяц ни о ком, кроме тебя, думать не могу. Даже во снах от тебя нет спасения.