Казалось только мир и процветание, а по факту всё оказалось не таким радужным, как хотелось.

Когда мы вновь приехали в школу после очередных выходных дней, мне ничего не оставалось, как снова засесть в библиотеке, в этот раз я переключился на сбор информации истории о древних, попутно собирая множество обрывков из пророчеств, от разных пророков.

Успехи в магии меня радовали всё больше и больше, и каждый провал омрачал, мое настроение, порой до состояния бросить это все и забыть эту учёбу как страшный сон.

Побесившись немного, я вновь садился за уроки и «со скрипом и скрежетом» исправлял свои ошибки, и откровенно радовался за победу над своими неудачами.

Мы часто хвастались своими достижениями друг перед другом, что, к счастью, не возбранялось делать на переменах и между занятиями. Так пролетела ещё половина месяца. Занятия, становились все сложнее и сложнее.

Однако право обладание выпуска печатной продукции досталось семье Хаттабов, так как я, официально значился как Владислав Хаттаб, тем более по официальной записи сначала в школьной регистратуре, а теперь и в бумагах Серединного Королевства, во всяком случаи, так его назвали так сами жители этого Королевства. И еще я выяснил одну деталь, такого понятия, как тридевятое царство, или в тридесятое королевство, здесь не существовало, королевство называли именем короля, а какое-нибудь царство, именем царя, который правил в данный момент, все легко и просто.

В общем, я остался единоличным автором и изобретателем этого чудесного устройства. Причем это свидетельство было заверено личной печатью Короля Людовика Бесстрашного, и с этой минуты доход от издательства сторонних свитков или книг доставлялся моей приемной семье. А уж как дальше распределялись деньги между Школой магии, Королем и Семьей, только Квентин Хаттаб и знает.

Хотя я и получил официальную «изобретательскую грамоту, на печатный пресс». Я понятия не имею, откуда прилетело это слово, но эта грамота так и называлась «патент на изобретение». Хотя неприкосновенности эта бумага мне не добавляла, в глазах Писарей мы по-прежнему оставались врагами магического таинства.

Они заявляли, что перепись манускриптов, это таинство, и его нельзя доверять бездушным деревяшкам, а тем более Магам первогодкам. Наши доводы, что мы этим уже не занимаемся, детям писарей было совершенно по одному месту, мне кажется, они просто искали повод для драки вот и все. Первую нашу стычку без отмщения оставлять они явно не хотели.

И так было понятно, что, придумав печатный станок, я нечаянно задел корыстный интерес Писарей, которые на переписывании книг и манускриптов, зарабатывали королевские деньги.

После размноженного указа его королевского величества Король приказал выделить нормальное помещение, и назначить грамотных писарей на освоение нового устройства типографской печати. Но Магистр Школы приставил к прессу еще двоих как понимаю наборщиков, трое набирают, один печатает, а потом они меняются. Главный магистр школы поставил это дело на поток за что и получал поощрительные гонорары.

Под типографию были выделены три чердачные комнаты, в одной делался набор, во вторую подняли типографический пресс, слегка доработанный. Чтобы он мог печатать не только тексты, но и изображения. Моего вмешательства даже не потребовалось, они сами все сделали, ну, как понимаю не бесплатно. Третья комната являлась старым чуланом, он как раз использовался для просушивания готовых листов и, последующего складирования, а свои переплетчики в школе и так уже были.

Теперь в нашей школе манускрипты печатали не только для себя? но и для других провинциальных и даже знахарских школ.