Наконец, через пять минут Винченцо дель Фьоро и Сальвадора Альварос поднялись на вершину холма и после этого пошли прямо к Бальтазару, который из подзорной трубы наблюдал за тем, как его любимый сокол Уберто пикирует на ничего не подозревающую семью уток. Уберто настиг мать семейства, а затем к охоте подключились еще два сокола: Цирон и Сакс, любимчики принца. Собственно рядом с патриархом стоял юный принц Фернанд Аннхаммер, который наблюдал за охотой с большим интересом и азартом, чем его опекун. Он очень любил соколиную охоту и в немалой степени самих соколов. Они напоминали ему о доме. Напоминали о его семье и ее без преувеличений триумфальной истории. Род Аннхаммеров избрал своим новым гербом золотого сокола на черном поле, после того как дед Фернанда Фридрих фон Аннхаммер стал королем Гроцланда.

– О, сын мой! – радостно воскликнул Бальтазар, оторвавшись от подзорной трубы. – Как мило, что вы пришли! Как вам охота?

– Очень увлекательно, ваше святейшество, – ответил Винченцо, который на самом деле не видел ничего увлекательного в подобном занятии.

– Именно! – самодовольно улыбнулся Бальтазар.

Винченцо заметил, что юный принц повернулся и недобро поглядел в его сторону.

– Ваше величество… – верховный инквизитор отвесил низкий поклон принцу.

Выпрямившись, он заметил, что мальчик по-прежнему волком смотрит в его сторону.

– Кхм… Госпожа Альварос, – обратился Бальтазар к чародейке, стоящей возле Винченцо, – вы не возражаете, если я попрошу вас оставить нас наедине?

Едва заметно он прищурил глаза. Сальвадора это без труда заметила и кивнула, после чего сделала изящный реверанс и растворилась в воздухе, не оставив после себя и следа ее присутствия.

Фернанд тут же повернул голову к небу, как только источник его недовольства и тревоги исчез из поля зрения. Теперь все его внимание заняла охота. С завороженной улыбкой он следил за тем, как соколы убивают в воздухе еще живых утят.

– Знаешь, какой у нас повод, сын мой? – спросил Бальтазар, поднося к глазу подзорную трубу.

– Он был нужен, ваше святейшество? – отозвался Винченцо.

– Выведя Лярэнс из игры, мы наконец-то смогли быстро расправиться с бунтующими графами и баронами, – проговорил Бальтазар, не обратив внимания на слова инквизитора. – Последние крепости сдались, послов и парламентеров уже выслали ко мне. Все герцоги на нашей стороне. А король Альбии не рискнет выступать против нас, не имея союзников в Империи. Он уже отправляет мне подарки, а с ними – предложение о мире и заверения в преданности императорской короне! Очень скоро, Винченцо, мы сможем собрать Империю воедино. Ту Империю, которую мог только мечтать построить Сигизмунд Аннхаммер!

– Что насчет Халь-Зафира и Асфахана? Юг тоже не дремлет, – спокойно заметил Винченцо, скрещивая руки на груди и поднимая голову.

Последний утенок, получив сокрушительный удар клювом по черепу, полетел камнем вниз.

– Асфахан и Халь-Зафир еще долго будут бодаться у себя на юге и мериться силой друг с другом, – ухмыльнулся патриарх. – Ты знал, что зафирийский султан и асфаханский шах даже завели каждый по борову, которых они назвали в честь друг друга? Ха! Бараны! Винченцо, помяните мое слово: южане обескровят друг друга сами, без нашей помощи. Как только мы пересечем Срединное море, нам останется лишь водрузить наши знамена на стенах их дворцов и замков. Но явимся мы туда уже тогда, когда, наконец, задавим расколькников в Империи и набьем морду ведьме из Свякивии.

– Говорят, под хоругви королевы Ольги перешло немало племен кочевников и горцев, которые бегут с востока в ее земли. И она охотно принимает их в свои подданные…