– Привыкай, – сказал я. – Если останешься со мной, моя неловкость не должна тебя удивлять.

Я открыл дверь и жестом пригласил кота запрыгнуть в салон. В этот раз я не наломал дров. Успел убраться из дома, прежде чем за мной пришли. Почти доехал до отеля, где отсижусь несколько дней. Вон он. Виднеется.

Кот не поддавался на мои уговоры. Я прищурился и увидел треугольную тень у своих ног, питомец сидел без движения.

– Ну уж нет. Прости, приятель, но пешком до отеля я не пойду, тебе придется залезть в машину, – я наклонился к коту и заметил ошейник, обхватил под передними лапами и оторвал тень от земли.

К моему удивлению, кот был теплым и мягким, живым, несмотря на едва уловимый вес. Первым делом я принялся разглядывать ошейник, проведя пальцами, я чувствовал выгравированную надпись. Мне стоило немалых усилий, но усердность и покорность кота дали плоды. Обычно на ошейниках оставляют номер телефона хозяина или кличку животного. В этот раз оказалось второе. Я различил буквы и удивился. Дог.

– Должно быть, твой хозяин весельчак, – я повернул кота к себе лицом, заглянув в глаза. Стоило им раскрыться, как из меня вышел весь дух. На меня уставилась пара человеческих глаз, зеленых, как изумруды. Я не успел выпустить животное из рук, как оно взмахнуло лапой и рассекло кожу под глазом.

Я оперся о машину, вытирая сочившуюся кровь. Передо мной взметнулась пыль, блеснули десятки разъяренных глаз. Я пнул пустоту и в ответ почувствовал жалящую боль. Когти впились в бедро. Я согнулся, и клыки проткнули грудь, шею. Кровь сочилась из меня, как из пробитой канистры.

Тени сгустились, окружили меня. Горящие в кромешной тьме глаза напомнили звезды.

Когда я упал на колени, в голову пришла пугающая мысль: они целятся, знают, куда бить. Я сплюнул и оскалился, почувствовав на деснах привкус металла.

Капитан молчал, он не собирался прощаться со мной. Я был готов молить о пощаде, шипение приближалось, я чувствовал шепот воздуха от вьющегося клубка шерсти, наполнявшего пространство возле меня. Раны свербели, в голове проносились картинки из жизни. Я едва сдержался, чтобы не заплакать оттого, насколько быстро они исчерпались. Моя жизнь не стоила ни гроша.

Я успел похоронить себя, когда тени вдруг растворились, звезды погасли. Стало так тихо, что я отчетливо услышал удар, пришедшийся по затылку, и мир вокруг выключился.

Была полночь. Луна освещала поверхность лесного озера. Ветер стих, и человеку за деревом приходилось вести себя незаметно. Мэри была на другом берегу озера, она сидела, опустив ноги в воду и наблюдая за тем, как тьма поглотила их. Поначалу она сдерживала чувства внутри, лишь сжимая мокрый прибрежный песок и швыряя его в воду. Спустя несколько минут жалость к себе взяла верх, и Мэри заплакала. Неизвестный видел, как она закрыла лицо руками, как грудная клетка дрожала в свете луны. Мэри была очаровательная.

Неизвестный следил за ней из-за дерева. Он видел всплески воды, слезы, крик, согнавший с макушек сосен птиц. Неизвестный видел каждое проявление опечаленной девушки и мог наблюдать за ними вечность. Обхватив ствол дерева одной рукой, другой неизвестный залез в карман и ощутил твердость. Проведя пальцами по всей длине, он одернул руку и напомнил себе, что время еще не пришло. Он должен подобраться ближе, чтобы получить удовольствие.

Ветка под ногой хрустнула. Плач прекратился, и Мэри посмотрела на другой берег озера. Неизвестный знал, что она ничего не могла различить в глухой темноте, но все же пригнулся, спрятавшись за деревом.

– Кто здесь? – спросила Мэри, выждав некоторое время, находя в себе силы произнести следующую фразу столь же уверенно, как и первую: – Скоро за мной придет муж! Я не одна!