Я теперь вспоминал лицо мужчины, он больше не был для меня простой эфемерной фигурой, теперь я видел его и знал, как он выглядел, как его видели люди вокруг. Его одутловатое лицо, суетливый взгляд, пара глаз что опасливо бегает из стороны в сторону, я вспоминал с каким видом искомый мною господин Фэйд вылез из старинных часов…

– Простите пожалуйста, – раздался голос у меня за спиной, голос принадлежал мужчине, хотя и не очень молодом, – Вы здесь живёте теперь?

Я обернулся, чтобы увидеть перед собой совсем невысокого, пожилого мужчину в светлой, фетровой фуражке, надетой поверх жидко растущих, седых волос. Мужчина смотрел на меня из-под столь же седых, но уже кустистых бровей, снизу его глаза обрамляли дряблые кожаные мешочки, более всего остального в его внешности выдавая возраст.

– Я вот, знаете, смотрю на всё это дело, знаете ли, в глазок дверной… – бормотал мужчина. – Смотрю, стало быть, и в толк никак не возьму. Вы здесь ходите, в двери стучитесь, знаете ли, а я вас раньше здесь никогда не видел.

Слова, которые готовы были сорваться у меня с языка в качестве ответа на всю это мало разборчивую чепуху, я предпочёл попридержать, позволяя незнакомцу выговориться.

– Я то… – сказал мужчина, после затянувшегося молчания, понимая, что я не собирался поддерживать диалог, – я то здесь живу, знаете ли… И всё вижу…

Это замечание старика несколько взбудоражило меня.

– Вы, стало быть, – я сделал акцент на эту фразу, полагая, что таким образом смогу импонировать старику, – здесь что-то вроде соглядатая, верно?

Старик едва заметно смутился, его рот растянулся в улыбке, а глаза при этом зажмурились.

– Ну не то чтобы прям соглядатай! Что вы, что вы, молодой человек. Времена нынче уже не те. Вот в былые времена, знаете ли, всё было серьёзно… А теперь уж совсем не то.

На долю мгновения я упустил из вида мысль, за которую столь бережно держался всё последнее время.

– Былые времена? – переспросил я.

Старик вновь улыбнулся, на этот раз еще шире, но и теперь его губы не размыкались, так что зубов видно не было.

– В былые времена, знаете ли, всё было строже, гораздо серьёзней. Молодёжь не безобразничала, если понимаете о чём я… – сказав это, старик смущённо отвернулся, поглядывая на меня искоса.

– Вовсе нет, – поспешил я заверить мужчину, – я понятия не имею, о чём вы говорите.

– Ну что вы, что вы, ладно вам! – старик, продолжая улыбаться, конвульсивно махнул на меня рукой. – Скажете тоже…

– И тем не менее, – я перешёл в наступление. – я здесь не просто так разгуливаю по вашим владениям, уважаемый. Меня сюда привело важное дело… Одна из ваших соседок, вы должно быть знаете здесь всех, была вынуждена просить меня о помощи.

Так я в самых поверхностных деталях рассказал старику о причине своего присутствия.

– А как вас зовут? – спросил я, надеясь, что теперь я смогу настроить чудаковатого старика на нужный лад.

– Меня то… – протянул старик, – меня звать Себастьян. Я живу вот в этой квартире.

Старик указал на одну из дверей в стене, которая теперь была приоткрыта. Я смог увидеть лишь узкую линию темноты, открывавшейся из-за двери. Зато у этой двери, в отличие от всех остальных на этаже, был большой дверной глазок, напоминающий скорее смотровое окно.

Я подошёл к двери, оставив старика позади. Через такой глазок, старый неврастеник мог видеть едва ли не всю площадку за коридором.

– И как часто вы смотрите в этот ваш перископ? – поинтересовался я. – Выглядит столь внушительно…

Старик улыбнулся, смущённо пожав плечами:

– Ну я постоянно смотрю, стало быть, а что же мне еще делать-то?

– Ну да, ну да… – поспешил согласиться я. – А в таком случае, уважаемый Себастьян, не наблюдали ли вы недавно что-либо странное здесь?