У женщины отлегло от сердца. Что ж, и на том спасибо, что не затеряются бесследно в чужих просторах. Что будут заявлять о себе и в момент опасности ещё можно будет выслать им помощь. Она робко потрогала фоторобота. Тень тревоги мелькнула по её лицу.

– А ты…Ты не потеряешь его? Может лучше оставить его у нас?

– Ну что вы! Это исключено! – Возразил Отоми, – Вы так совсем меня обезоружите. Ведь без него я мало что смогу. К тому же у нас никогда не теряют своих роботов. А прятать мы умеем лучше, чем вы.

– Извини меня, мальчик, – спохватилась женщина, – я просто не подумала… Я забыла, что у вас всё не так, как у нас…

Она решительно возвратила владельцу его достопримечательность.

Отоми поставил двойника к стакану с карандашами, выглянул в окно. На улице уже было темно, на столбах горели фонари, редкие прохожие торопились по своим домам. Шёл одиннадцатый час вечера. Уж близок миг разлуки.

Как бы разгадав его думы, к нему подошёл Димкин отец, тоже взглянул на улицу. Они так мало были знакомы, но мужчина чувствовал, что расставаться с гостем ему просто жаль. Жаль прерывать беседу, фактически ещё не начатую после диалога признания. Еще больнее рвать дружеские отношения, едва налаженные. Смешная штука жизнь. В кои веки попался человек на много ступеней выше по развитию, а порасспросить его подробно обо всём нет времени. У него, у «пришельца», оно строго лимитировано от и до. А парень мог бы осветить много вопросов, ещё не решенных здесь, на Земле. Ведь как-то они устранили свои проблемы, выжили, не сгорели в пекле атома. А может оттого и выжили, что их цивилизация в корне отлична от здешней? Даже по самым малым крохам информации уже можно судить, что масштаб их деятельности глобален и вполне разумен. Вполне вероятно, что именно у них истинно справедливый общественный строй, а люди Земли ещё даже не осознали, что это такое? Однако, об этом мальчик был не особенно откровенен. Скорее всего, ему строго настрого запретили говорить с кем бы то не было о своём происхождении. А, может, не приучен хвастать, посчитал, что сказал вполне достаточно, чтобы самим сделать правильные выводы. Как бы там не было, если нельзя одно, то другое… другое-то можно.

Обрадовавшись хорошей идее, мужчина отдёрнул пошире шторку на окне.

– Ну, молодой человек, и как вам наша матушка-Земля?

Отоми неуютно поёжился. Несомненно, он ждал этого вопроса и боялся его, как чего-то неприятного, запретного, которого нельзя касаться. Но вопрос был задан.

Он обернулся.

– Я не могу, не имею права судить вас. Но раз вы спросили, послушаем нейтральную сторону – машину.

Он «включил» фотоотпечаток. Тот сразу приобрёл живые черты, моргнул пару раз и принял позу готовности:

– Я слушаю вас, люди, говорите. Я отвечу вам.

Все присутствовавшие воззрились на портрет, как на экран телевизора. Отоми постучал ногтем по его уголку.

– Скажи-ка, приятель, как тебе Земля?

Жгучими синими глазами портрет обвёл всех собравшихся, как будто определял для себя, кто здесь кто. Мощный, западающий в душу металлический голос выразительно продекламировал:

Сама планета недурна,

Но вижу я истоки зла.

Здесь силы демона в ходу,

Земле несут они беду.

– Ну-ну, не так мрачно, приятель, – приструнил двойника Отоми. – Не забывай, ты в гостях, веди себя прилично. А люди? Как тебе люди?

И снова бесстрастно в тишине зазвучал металлический голос:

Материал собой хорош,

Но мало он на что пригож.

Здесь разум – чудо из чудес,

В плену страстей – у дикарей.

Болезни гложут их тела,

И увядает вся трава,

Куда ни ступит их нога.

Материя еще сыра

И к гибели идёт сама…

Прогресса тоненькая нить