- Заодно? – фыркает Лэмб. – Пусть будет заодно. Для твоей светлой головки достаточно думать так. Геррук отказался от возможности жениться, но я – нет.

Я украдкой рассматриваю его и вижу, как руки его сжимаются в кулаки, а маска напыщенности на пару секунд слетает с лица. Эта тема его действительно волнует – я нащупала пульсирующий нерв.

Кажется, что-то происходит между Лэмбом и капитаном, что-то из-за чего Лэмб не может иметь семьи.

Рассеянным взглядом я скольжу по его телу. В нем порочно все, даже поза, в которой он сидит, широко расставив ноги и раскинув руки на подлокотники.

А я не могу себе позволить даже вдохнуть полной грудью.

Он сжимает пальцами подлокотники кожаного кресла и это выглядит интимнее многого, что я видела в жизни.

- Что, нравлюсь? – хмыкает он, заметив мой интерес.

Я быстро отвожу взгляд. Под ребрами ускоряется сердце.

Не нравишься. Ты мне противен, в тебе нет сострадания. Если ли хоть кто-то в этом мире, кого бы ты пожалел?

- Значит ты хочешь семью? – спрашиваю тихо.

Он молчит, нагибается вперед и пристально смотрит на меня, свесив руки с колен. Словно пытается понять, стоит ли рассказывать секрет.

И его губы снова расплываются в плутоватой ухмылке.

- Нафантазировала уже? От такой как ты дети получатся безобразными, сначала научись нормально смотреть мужчине в глаза. Невзрачная, да и характера никакого, уж лучше от шлюхи.

Стискиваю коленки так сильно, что хрустят пальцы. Губы дрожат, я едва сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Еще одно слово и слезы брызнут из глаз, но вспыхнувшую ноту протеста уже не задавить.

Да как он вообще смеет? Я не выбирала какой мне родиться!

- Хочешь сказать, что будешь хорошей мамой? – спрашивает иронично. – Что ты сможешь дать сыну? Только вырастишь размазню.

Мои руки дрожат, и я прячу их за спину.

Ноам… я ведь не стала для него лучшей мамой. Он остался один, а я здесь.

Слова можно подбирать разные, но правда одна – мне пришлось его бросить.

Фраза Лэмба пронзает душу, как меч. Внутри меня вспыхивает злость на мужчину, посмевшего выплюнуть мне в лицо такую неприглядную правду. Хотя он и сам не подозревает, насколько точно попал в само сердце.

Стоило упомянуть моего мальчика…

Я хватаю лежащий на столе проектор, но мои руки дрожат и в конечном счете устройство падает и разбивается об пол с глухим звуком.

Я не хочу оставаться здесь с ним, не хочу показывать, как глубоко задели меня его слова. Главное – не расплакаться прямо здесь.

Если суждено скончаться от рук инопланетян, Ноам хотя бы сможет вспоминать меня и гордиться! Все хорошие мысли моего сына будут правдой – я до последней секунды себя отстаивала.

Встаю и иду к выходу, стискивая руки так, что ногти ранят ладони.

- На ближайшей станции. Высадите меня где-нибудь! – говорю я, не поворачиваясь к Лэмбу лицом.

Сама найду способ спасти Ноама. Найду работу, подкоплю денег, найму маленький звездолет. Должна же быть для алрийек и другая работа, кроме проституции.

В целой вселенной точно есть инопланетяне, готовые помочь землянке, потерявшей связь з ребенком. Ведь должно быть полно рас, которые ненавидят серокожих точно также, как и я! Они поработили множество народов.

- Тебе кто-то разрешал вставать с места, Луна? – звучит за спиной до дрожи в ногах спокойный голос.

Точно, у меня ведь нет доступа, чтобы открыть каюту. Я здесь заперта до тех пор, пока Лэмб не решит открыть выход в коридор.

Медленно поворачиваюсь.

Лэмб срывается с места и идет ко мне, слишком быстро как для грациозной змеи, молниеносно. Люди так не могут двигаться. Он точно чудовище.

Оказываясь рядом, он хватает меня и сжимает. Я не успеваю увернуться, затылок упирается в холодную стену.