– Видишь, Кэнс, там небезопасно, даже Хозяин не смог защитить их, а они – мальчишки. Что же тогда там случится с нами? Я ни за что не выйду отсюда, меня здесь всё устраивает. Буду растить близнецов и пить чай с Либой, сами стройте свою Новую землю, – она обхватила руками колени и стала качаться из стороны в сторону.

– Отстань, Лин. Не до тебя сейчас. Ты даже не спросила, что с Турсом, всё о себе беспокоишься, – фыркнула я.

– Да? Всё потомство общины под моей ответственностью, и я решаю, что мы будем жить здесь, в бункере, в безопасности. Их будущее в моих руках! – закричала Лин.

– В твоих руках лишь обмоченное тобою же нижнее белье, а не будущее общины. Возьми себя в руки! Мне надо идти, нет времени тебя успокаивать, – бросила я и пошла в лазарет.

В лазарете я не нашла бинтов. Руки дрожали, пальцы цеплялись за рваные края аптечки, выуживая из неё остатки лекарств. Сердце колотилось так бешено, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Я собрала лишь тряпки из нашей детской одежды, немного спирта, иглу и нитки.

Сразу вспомнилось, как мы с Турсом играли в прятки в бункере, когда нам было по десять. Как прятала для него остатки печенья, пока готовила всем обед. А потом мы вместе уплетали это печенье за книгой о садоводстве.

На глаза наворачивались слёзы, но я сжимала кулаки, сдерживая рыдания. Слабость наступала волнами, но во мне бушевало и другое, более сильное чувство – любовь к другу. Как сильно он ранен? Неужели Хозяин может позволить ему умереть? А как же наши суперспособности? Он же сказал, что теперь мы неуязвимы.

Сердце разрывалось от боли и отчаяния, но я смогла взять себя в руки, замотала всё, что нашла в старую скатерть и направилась в тайную комнату к Хозяину.

Возле тайной комнаты были слышны голоса Аквара и Хозяина, они шептались.

– Мы же вкололи им лекарство, что пошло не так, брат? – звучал беспокойный голос Хозяина.

– Ты слишком рано их забрал, понимаешь? Твои импульсивные поступки до добра не доводят, сам знаешь. Нужно время, чтобы вырастить новые гены и чтобы те адаптировались в организме, – ответил ему Аквар.

– Хватит умничать, надоело! Они мальчишки, нечего с ними сюсюкаться! Нас отец не так воспитывал! – шипел Хозяин.

– Возможно, если бы отец был добрее, то мы бы сейчас не оказались в такой ситуации, – бросил ему Аквар и пошёл в мою сторону.

– Кэнс! – крикнул он так, чтобы Хозяин услышал.

– Да, Аквар, я собрала всё, что нашла, – ответила я, сделав вид, что только подошла.

– Умница, Скорп тебя заждался, – ответил Аквар и удалился.

– Скорп? Кто это? – спросила я Хозяина.

– Это я, малышка, – ответил он.

– А почему никто не знал твоего настоящего имени? – спросила с удивлением.

– Теперь ты знаешь, – улыбнулся он. – Пойдём, нас уже заждались. Но помни, то, что ты сейчас увидишь, самое прекрасное, что ты когда-либо видела. И не дыши глубоко: голова закружится.

Он открыл дверь бункера, и я ступила за ним.

– Скорп, я закрою глаза, я боюсь, – пролепетала я и зажмурилась.

– Можешь открывать, мы на месте, – сообщил он.

Воздух, густой и сладковатый после долгого заточения в бункере, ударил в лёгкие, когда я, наконец, шагнула наружу. Шестнадцать лет под землёй – шестнадцать лет жизни без солнца, без ветра, без всего живого, кроме друг друга и искусственной экосистемы.

– Не могу поверить! – воскликнула я с придыханием.

Передо мной раскинулся пейзаж, одновременно прекрасный и устрашающий. Потухший вулкан, похожий на огромного спящего зверя, возвышался на горизонте, его склоны были покрыты густой, почти непроходимой зеленью.

Возле вулкана тёмным зловещим пятном раскинулось озеро – огненное озеро, но не от пламени, а от странного неестественного свечения: оно то появлялось, то затухало. Его вода, неподвижная и чёрная, казалась живой.