Шестая комната – лазарет, небольшое помещение с запасом медикаментов, перевязочных материалов и элементарными медицинскими инструментами. Здесь нас обучали основным медицинским навыкам. Однажды я даже зашивала ногу курице, правда, она была уже мертва, а когда Либа подарила нашей общине близнецов, я перерезала пуповину. Потом помогала ей ухаживать за малышами, это были наши первые дети. Хозяин сказал, что у меня великое будущее в служении людям, но я не должна забывать об уборке и готовке для общины.

Кухня была простой, больше похожей на кладовую. Здесь много запасов консервированных продуктов, круп и бобовых. Ещё здесь хранятся семена, посадочный материал и инструменты для земледелия.

Топливо расходовалось очень экономично, но Аквар с Хозяином постоянно приносили новые бочки. Они рассказывали, что снаружи есть тайное озеро, которое вырабатывает электроэнергию, воду из него превращали в топливо. Я всегда мечтала выйти с ними из бункера, но никому из нас не разрешали. Земля ещё не была готова принять нас.

Фермы для скота – несколько небольших, но хорошо оборудованных помещений для содержания домашней птицы и кроликов. Их было немного, но всегда сохраняли определённое количество потомства, чтобы при выходе из бункера мы смогли развести небольшую ферму.

Жизнь в общине ни у кого не отличалась. Все работали во благо новой жизни: люди, животные и даже наши растения, которые прорастали вопреки апокалипсису без солнечного света и нужного ухода – такие свежие, цветущие и упорные.

Ещё в бункере есть тайная кладовка – комната, где хранятся записи, книги, дневники, запас бумаги и письменных принадлежностей. Расположена она за фальшь-стеной в комнате отдыха. Также здесь хранятся ценные вещи: оружие, драгоценности и другие предметы, которые нужно держать в тайне. В глубине кладовки есть тайная дверь к подземному проходу, который ведёт к источнику пресной воды, из него же Хозяин с Акваром выходят наружу.

В этой тайной комнате со мной случилось что-то очень странное. После уборки я лежала на полу без сил. Свет тускло мерцал от старой лампы, отбрасывая длинные тени на бетонные стены. В этот день воздух в бункере был спёртым, пахнущим старыми книгами и металлом. Дверь была открыта, и в коморку заглянул Пис. В его руке была банка с консервированными фруктами.

– Ты закончила? Можно к тебе? Ребята играют в шахматы, а мне стало скучно, – и он лёг рядом.

– Да, главное, чтобы Аквар или Хозяин тебя не заметили. Разве сегодня нам можно есть это? – я показала на банку.

– Нет, но сегодня у меня триста шестьдесят первый день после явления, сегодня мне шестнадцать, думаю, что меня простят, – он протянул банку мне.

– Как думаешь, наши семьи гордились бы нами? Ведь они пожертвовали жизнью, чтобы мы могли построить Новый мир, – я взяла кусочек из банки и продолжала глядеть в потолок.

– Думаю, что они были счастливы отдать нас в общину. От Старого мира ничего не осталось, только мы и наша вера в будущее, – сказал Пис и задумался.

Мы лежали на полу, подростки, выросшие в этом подземном мире. Между нами стояла банка с тушёными фруктами – одно из немногих лакомств, которое могли позволить себе, ведь фрукты разрешалось есть только раз в неделю. Мы почти не разговаривали.

Наша жизнь в бункере была монотонной, наполненной ежедневными рутинными задачами: поддержание системы жизнеобеспечения, выращивание съедобных растений в искусственной теплице, проверка запасов, уборка. Но сегодня было что-то другое. Возможно, это был неожиданный запах фруктов, может, просто настроение. Или, может, это была наша общая уязвимость, неизбежность существования.