Я хотел было ляпнуть: «а чего такого, там речка неширокая», но потом решил, что, пожалуй, лучше о таком не распространяться. Да и, говоря начистоту, даже если детишки сумеют перебраться через реку, что им делать дальше? В первом же городе эту парочку арестуют. Если учесть разницу в уровне жизни, отлов нелегальных мигрантов у гейских паладинов наверняка поставлен на поток.

– Ладно, в другие королевства? Обычные.

– Идти далеко, сами не справимся, – честно признался парень. – Заловят нас, или на большаке прикончат.

Я вспомнил приснопамятных крестьян и был вынужден согласиться. Два ребенка – соблазнительная и легкая цель для любого мерзавца на большаке. Да и для любого монстра, если так подумать.

– А я?

– А вы, господин, явно ж охотник.

На этот раз я все-таки решил задать вопрос, мучивший меня уже почти сутки:

– Кто?

Парень чуть-чуть смутился.

– Ну, этот, который нечисть истребляет.

– Ага, ведьмак, Геральтом зовусь. Ты у меня за спиной два меча видишь?

Парень недоуменно хлопал глазами с длиннющими – точно у девушки – ресницами и мотнул головой.

– Вот и я о том же.

Молчи, – внезапно заговорил Айш-нор у меня в голове, – признай, что это так. Что б не было вопросов.

И в очередной раз проклятый демон предложил дельную вещь, до которой сам я не додумался. Действительно, если в этом мире существуют некие охотники на нечисть, явно обученные боевой магии, то мои чары можно списать именно на таланты местного ведьмака. По крайней мере, необразованные деревенские дети точно должны поверить, а значит, если их ненароком спросят, то петь эти пташки начнут о странном охотнике за нечистью, а не об искаженном, которого следует немедленно затравить собаками.

– А что про ворона скажите?

– Фамильяр! – выпалила вдруг девчонка, молчавшая все это время и с восторгом изучавшая архидемона. – Вы – друг зверей и смогли приручить магического ворона, так?

– Ну, что-то в этом духе, – я постарался принять более воинственное положение и оперся на копье. – Правда дела в последние месяцы шли неважно, вот и пообносился, и решил… толкнуть немного лишнего хабара. И если бы ваш… пахан не захотел меня… нагнуть, мы бы разошлись тихо и мирно, и уже на следующий день забыли бы друг друга.

Кажется, эту ложь ребятки проглотили, потому что теперь они выжидающе смотрели на меня.

Что ж, вот и настал черед выбирать. По уму, конечно, следует послать детишек туда, куда они прямо-таки жаждут попасть – на хрен. Но…

Но сделать это, означает обречь их на смерть почти со стопроцентной вероятностью. Они точно не переживут дорогу до другого королевства. И каждый раз, когда я думал об этом, перед глазами проносилось лицо дочери. Да, глупо и непрактично, да поведение слизняка и идиота, которые в этом проклятом всеми богами месте живут недолго, но я просто не мог стать причиной гибели этих детей, не знавших в жизни ничего хорошего.

И я почти что поддался чувствам, но какая-то мелочь все же не позволила бездумно нырнуть в глубины сострадательного идиотизма. Что-то в рассказе близнецов не клеилось. Они явно недоговаривали нечто важное, и прежде, чем принимать решение, нужно понять, что именно.

Состроив суровую харю, я спросил:

– А теперь давайте-ка честно: зачем я вам нужен? Никогда не поверю, что два деревенских ребенка, да еще с опытом воровской жизни, не смогут сбежать из королевства прочь. Говорите, как есть, иначе точно пойдете одни.

Близнецы переглянулись, во взглядах их легко читалась досада и раздражение. Синхронно вздохнули. Наконец, малолетний уркаган произнес:

– Тут эта… Такое дело… Границу стерегут плотно, никак не пролезть. Бумага нужна, а она денег стоит. – Он на миг задумался, а потом спешно добавил. – Но я знаю, где достать. Пара дней у нас есть до того, как трупы найдут, успеем, если быстро до столицы доберемся. – Еще пауза. – И еще бабло может пригодиться – погранца подмазать, чтобы ловчее пошло.