"О, да!" – с какой-то блаженной улыбкой проговорил тот. "Более чем. Все показатели отличные и я готов первым снять шлем, чтобы это продемонстрировать".

Харлачев проверил показатели, выведенные на монитор профессорского компьютера, они были в норме.

Инструкцией не был предусмотрен порядок выхода на поверхность без скафандров, это решение было оставлено за капитаном. Единственным ограничением было то, что одновременно без скафандров не могли находиться более двух членов экипажа.

"Разрешаю вам снять шлем, профессор", – сказал Харлачев.

Говорунский подрагивающими от волнения пальцами отстегнул шлем, осторожно снял его и вдохнул чистейший воздух, каким до сих пор не дышал никогда. Он стоял с закрытыми глазами, покачиваясь, как пьяный,  раздвинув руки в стороны и слегка присев, как будто боясь упасть и наполнял свои легкие родным воздухом Земли.

"Разрешите и мне, командир", – попросил Брауншвейг.

"Нет, сначала я сам… Я должен убедиться…", – Харлачев не договорил, он не знал и сам в чем он должен убедиться, но почувствовав непреодолимое желание, отстегнул шлем и снял его. Как и профессор, капитан космолета, невольно закрыл глаза, вдыхая земной воздух. Он был прохладным и пронизанным множеством незнакомых свежих, приятных запахов. Ему хотелось больше никогда не надевать шлем. Так он простоял минут пять, но сделав над собой усилие, все-таки надел его и дал разрешение остальным членам команды на выход без скафандра.

Через несколько часов команда собралась в помещении для отдыха на корабле, все сидели и общались в непринужденной обстановке.

Ванолли эмоционально пытался рассуждать об увиденном на Земле.

"Но где же они?" – задавал он вопрос то ли себе, то ли всем присутствующим сразу. "В этой части планеты должны были остаться люди. Звери же здесь сохранились. И эти люди могли бы продолжить развитие цивилизации. Они, по-моему, давно покинули это место. Мне сдается, что они, все-таки улетели куда-то, но не на Херазеру. Что они нашли еще планету пригодную для жизни, про которую мы ничего не знаем. Но мы открыли больше десятка подобных планет в разных частях вселенной и ни на одной не были найдены следы обитания людей. Не понимаю".

Говорунский ответил ему: "А с чего вы взяли, дорогой друг, что они улетели? Они могли просто вымереть из-за природного катаклизма, голода или неизвестной инфекции. Нееет я думаю, что не могли они улететь. Да и зачем? Здесь прекрасные условия для жизни". Штурман Хорькевич ввязался в разговор: да мы ж видели только маленький пятачок Земли, а восточная аномалия огромна, вполне возможно они и сейчас здесь, только не здесь, ну в смысле не тут где мы".

Все присутствующие в отсеке как-то притихли и призадумались. Воцарилось продолжительное, даже, почему-то, торжественное молчание. Никто не стал продолжать разговор, каждый погрузился в свои мысли. После этой долгой паузы капитан Харлачев, наконец объявил: "Предлагаю закончить гадания на кофейной гуще. Напоминаю, что наша задача была в исследовании Земли на предмет возможности проживания на ней человека и мы с ней успешно справились. Поздравляю вас с этим и благодарю за хорошую работу. Ответы на все нерешенные вопросы по поводу этой планеты, я уверен, смогут найти наши последователи. А сейчас объявляю отбой. Подъем, как обычно, в шесть утра. Завтра летим домой".

Посреди большой грунтовой площадки, заваленной осколками камня, кусками железа и прочим мусором, приподнялась металлическая крышка. Двое мужчин, наваливаясь снизу, с трудом ее откинули и открыли выход из бункера. Крышка со страшным грохотом разверзлась о землю. Эффект шума увеличился от того, что вокруг стояла полная тишина. Этот бункер служил убежищем для людей во время ядерной войны. Мужики выбрались наружу, осмотрелись вокруг и в один голос выдали: "Ни хрена себе!"