– Будет сделано, милорд! – все еще ничего не понимая отрапортовал Дорн.

– А вот завтра, часов в десять утра, каждый из вас, должен получить паек на сутки, или двое и в походном снаряжении явится ко мне. В том числе, капитан Дорн, который сегодня назначит себе замену.

– Как… замену?! – растерялся Дорн. – Чем я провинился, милорд?!

Но Хаук не ответил. Теперь он обращался ко всем своим солдатам и офицерам.

– Все мы прекрасно знаем, что из себя представляет армия владыки. Каждый из вас знает, что на его совести. Те, кто добровольно ушел в мир иной, видимо имели на это серьезные причины. Значит честь для них была дороже чем жизнь. И мне искренне жаль, что таких людей рядом уже нет. А я, как новый лорд, крайне нуждаюсь в них! То, что сделано – уже не изменить. Но нужно иметь смелость и волю чтобы жить дальше. Я знаю, как люди попадают сюда. И знаю, как владыка умел заставлять. Но, ответственности с вас это не снимает. Ни в моих глазах, ни в глазах людей, которые от вас пострадали….

Его величество король Родерик, проявил милосердие, решив вверить вашу судьбу в мои руки. И причин тому две: Ваша доблесть и верность своему господину, несмотря ни на что. И необходимость защищать границы. Последнее он выделил особо. Помните, охраняя границы, вы не только служите мне, короне, но и оберегаете ваши родные селения. Со смертью владыки угрозы никуда не делись. Мало того, когда слухи о смерти его расползутся, враги решат проверить нас на прочность. Скорее всего так и будет, поверьте наслово.

То, что вам всем довелось испытать и пережить в армии владыки нельзя назвать сказкой. Разве что страшной… Но это опыт! Ценнейший опыт в вашей жизни. Ибо самый страшный и тяжелый опыт – самый ценный. Я встречался с вашим братом в бою, и знаю, чего вы стоите. Военное дело это… кровь, смерть и лишения. Здесь нет разницы на чьей вы стороне, и в какие цвета выкрашены ваши флаги….

Так к чему я все это? А к тому, что прощение это не для нас. Стоит лишь однажды поднять меч, и жизнь меняется безвозвратно. Но оставаться человеком или нет – это выбор каждого. Грехи я отпускать не обучен, но шанс на искупление я вам дам. Я хочу… нет, я приказываю, чтобы каждый, кто еще не сломался, это осознал и твердо уяснил в своей голове – Хаук прокашлялся и сделал паузу, давая людям осознать сказанное. Затем, продолжил:

– С сегодняшнего дня я ввожу изменения в распорядок и устав службы. Во-первых – никаких телесных наказаний без моего ведома! Каждый случай будет разбираться мною лично.

Во-вторых – каждый из солдат в месячный срок должен обучиться грамоте. Проверю лично! Должен уметь писать и читать, хотя бы по слогам. Если кто уже умеет – замечательно.

В-третьих – Каждый солдат и офицер отныне будет получать жалованье. Скромное, но оно будет. Размер его я определю позже.

Ну и в-четвертых… Каждый из вас получит две недели отпуска. Но не больше пятой части гарнизона за раз. Ваши командиры составят списки. Если по истечении двух недель кто-то не вернется, это будет считаться дезертирством со всем вытекающими….

В о дворе замка повисла тревожная тишина. Хаук пробежался взглядом по дальним рядам, по средним, и, наконец, присев, наклонился к тем, кто стоял ближе всего.

– Каждый из вас завтра получит из моих рук энную суму денег, и чтобы две недели я вас тут не видел.

– Милорд, – очнулся Дорн. – Если все это не злая шутка, то нужны будут грамоты с вашей печатью. Для патрулей. В других городах наверняка еще не никто и ничего не знает.

– Вот и узнают, заодно.

Хаук провел еще минуту в раздумьях.

– Не тяни с бумагами. Займись прямо сейчас. Как принесешь, я схожу к нашему волку, и озадачу его грамотами. Он должен знать как это делается.