– Я хочу, чтобы так оно и осталось. Ты понял меня? – Он встряхнул капитана приводя в чувство.

– Так точно, милорд… – Чувствуя, как слабеют ноги, капитан упал на колено. – Клянусь служить вам верой и правдой!

– Правильное решение, капитан – тихо проговорил Хаук. Затем поднял свой герб над головой, так, чтобы его увидел каждый солдат и офицер черной гвардии.

Не до конца понимая, что происходит, черное воинство, один за другим приклонило колено, следуя примеру своего командира. Советник взглядом намекнул, что разговор еще не окончен и надо бы проводить капитана. Хаук кивнул. Он рывком помог дорну встать.

– Разрешите идти, Милорд? – взволновано обратился он.

– Займите свое место в строю, капитан!

Офицер отдал честь, повернулся на каблуках и, придерживая пустые ножны устремился обратно к своей небольшой армии. Хаук по привычке проводил его взглядом.

– Как же это хорошо, когда обученная армия остается на знакомых позициях, и выполняет привычные функции. Меняется лишь сторона. И цена не велика, всего лишь их жизни…. Вот, значит, что такое милосердие?

– Наш король не зря зовется мудрым, – логично заключил советник Хамон.

– А еще король не любит критику, – раздался голос монарха.

– Никакой критики, ваше величество! Лишь восхищение, – отозвался Хаук.

Король подошел к своим соратникам и обнял за плечи.

– Ну, в общем то на этом и все. Пора нам прощаться. Давай, советник, торжественную часть!

Хамон вышел вперед и поднял правую руку. Громом средь ясного неба протрубили фанфары. Набрав воздуха в грудь, он что есть мочи провозгласил:

– Да здравствует его величество король Родерик!

– Ура!!! – подхватило алое воинство тысячами голосов…

– Да здравствует нареченный владыка этих земель, лорд Ронан!

И снова многоголосое «Ура!!!»

– Да здравствует мирный договор во имя совместного процветания!

Последнее «Ура» было звонким, могучим и троекратным.

Когда все стихло, Хаук с немым вопросом обратился к Родерику.

– Почему Ронан, ты хочешь спросить? По политическим соображениям. И потом, это твое настоящее имя. Да и прав ты на счет Хаука – ассоциации у людей плохие будут. Ну и знать моя голову поломает, что за лорд такой.

– А если знакомиться поедут?

– В этом и смысл. Налаживать нужно отношения с соседями. Торговлю вести – подмигнул король.

– Хитро… – согласился Хаук.

– И да, парень, будет у меня к тебе две просьбы…

– Ваше величество?

– Марен, как-никак предала своего владыку. Так просто я этого оставить не могу, как блюститель законности и справедливости. Учитывая ее заслуги перед Седриком, она останется здесь. Корми старуху хорошо. Но пределы твоих угодий под страхом смерти ей покидать запрещено.

– Понял. Что еще?

– Оставляю тебе своего коня. Королю он ни к чему, а Седрик был бы рад этому. Животина умная, тебя хорошо знает. Не бросай, ладно?

– Так и будет ваше величество, – пообещал молодой лорд.

– Славно. Дел у меня теперь и вовсе невпроворот. Даст Бог свидимся!

Король крепко обнял своего друга и на прощание хорошенько встряхнул за плечи. Потом дал знак своему советнику.

Хамон ограничился крепким рукопожатием и одарил парня широкой улыбкой. Потом подал знак, и солдаты бросили к его ногам увесистый мешок с монетами.

– Жалование за семь лет. Пригодится, – напомнил он.

– Спасибо советник, за вашу поддержку и доброту, – искренне поблагодарил Хаук.

Советник склонился и тихо проговорил:

– Лучшие качества – только для своих. Не забывай этого. Береги себя, парень. И помни: мы далеко, но мы никуда не делись.

Хаук кивнул.

Обернувшись к своему суверену, королевский советник Хамон тут же изменился в лице. Оно стало строгим и лишенным каких-либо эмоций.