– Да ладно, Норин, – недовольно отмахнулся Амрос, пристально посмотрел в угол, где стояла самоходная тележка. Мысленно приказал ей приблизиться и снял с нее полотенце со все тем же клановым символом, – я-то вижу, что сегодня не мой день… – с силой провел несколько раз полотенцем по мокрым от пота волосам.

– Уважаемый профессор, вы не правы! – убежденно произнес Норин, – Бой великолепен, уж я-то понимаю в этом!

Амрос возвел взгляд к потолку, словно перед непонятливым учеником – и этот льстит! Это привычно тешило самолюбие, но утомляло.

– Оставим, Норин, мои успехи и неудачи в благородном искусстве схватки. Я попросил вас прийти не для этого… – профессор небрежно бросил мокрое полотенце обратно на тележку и многозначительно посмотрел на пользовавшегося абсолютным доверием клановца, не раз, и не два выполнявшего для предводителя клана «деликатные» поручения. Тележка отъехала и, обогнув Норина, повезла полотенце в стирку.

– Слушаю вас, – насторожился Норин.

– Я про племянницу нашего главы Совета кланов, – профессор сделал паузу, многозначительно глядя на собеседника и принял вальяжную, даже несколько расслабленную позу, соединив ладони шпилем перед грудью, – Линдирора… эту авантюристку Аридэль. Она собралась родить от человека! Драуни, наверное, сошли с ума… если не понимают фундаментальные законы даже не социума, а биологии. Все живое агрессивно – это его свойство и, если мы позволим себе смешиваться с людьми, то просто исчезнем, растворимся, как исчезает упавшая в речку капля крови. Нас пятьдесят тысяч, а людей несколько миллиардов!

– Безусловно, это недопустимо… – наклонил голову Норин. Все эти рассуждения ему были непонятны и чужды, но проще согласиться с главой клана, чем пытаться спорить, – А когда она должна родить?

– Да какая разница? – громко произнес Амрос, избегая смотреть собеседнику в глаза, – Эта авантюристка может стать после дяди главой клана Лэрдов, – голос стал ядовито-сух, – Как же герой войны и первый контактер с людьми…

Норин молча смотрел на главу клана, острые уши шевелились. Интриговать против своих же, когда драуни осталось всего несколько десятков тысяч – казалось неправильным, но отказаться от прямого приказа главы клана немыслимо! Сделавший это стал бы позором клана, проклятьем клана, которого стыдились бы века. Послушание младших клановцев и фанатичная преданность старшим – имевшим право распоряжаться судьбой и жизнью младших, было основой идеологии драуни. И преданности клановцев вождю мог позавидовать горный старец с его ассасинами (члены религиозно-военизированного формирования отдельного государства исмаилитов-низаритов, «прославившиеся» фанатичной преданностью и убийствами противников). Так сложилось исторически – в противном случае в условиях суровой природы Таламаши раса не выжила.

Амрос нахмурился.

– Норин, не надо смотреть на меня взглядом невинной школьницы, у вас все на лице написано! – фыркнул насмешливо и капризно изогнул губы, – Это очень, очень опасно – делайте что хотите, но Аридэль и ее потомки не должны прийти к власти в клане Лэрдов.

Норин долго молчал, потом произнес:

– Вы хотите, чтобы я… – замолчал, испытывающе глядя в лицо главы клана, но тот отрицательно мотнул головой.

– Не надо перекладывать на меня свою работу, думайте, изобретайте как выполнить задачу, а подробности меня не интересуют!

– Но честь… – чуть понизил голос Норин.

– Я определяю в клане Кримжур, – со странным удовлетворением перебил глава клана, – что бесчестно, а что соответствует законам чести!

– Я вас понял уважаемый профессор, – Норин склонил голову и, провожаемый раздраженным взглядом Амроса, вышел из зала.