У одного из исторических фонарей Арбата, на «трибуну» из старых деревянных ящиков, забрался волосатый парень и стал декламировать какое-то «народно-детское похабное творение» прошлых лет, размахивая руками:
«На кладбище ветер свищет, сорок градусов мороз (с ударением на «и»).
На кладбище нищий дрищет – разобрал его понос.
Тут из гроба вылезает в белых тапочках мертвец:
"Кто посмел в такую пору обосрать мою контору и в придачу кабинет?"»
Оскару как-то неприятно стало от такой публичной беззастенчивости, и был удивлён, когда вокруг этой пошлости собиралась толпа любителей таких «творений». И волосатый, вдохновлённый толпой, продолжил:
«Нищий долго извинялся, жопу пальцем затыкал,
Но понос не унимался – через уши проливался!
Вышел ежик из тумана. Выпил водки пол стакана.
Вынул ножик, колбасу, – хорошо в родном лесу!
Тихо песню затянул, о несбывшемся всплакнул.
Посмотрел в пустой стакан, и опять ушел в туман. …
Кто-то захихикал. Даже послышались жидкие хлопки, которые ещё больше вдохновили волосатого парня на продолжение творения в отхожем детском стиле:
«Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.
Бориска – Царь себя велел повесить.
Царь висел, висел, висел и в помойку улетел.
А в помойке крыса родила Бориса.
А Борис кричит Ура!..
Меня крыса родила!»
Заметив, направляющегося в его сторону милиционера, решил вовремя ретироваться. Немного дальше, импровизированная молодая джаз-банда, не обращая внимания на хранителей порядка, бренча на двух гитарах во всю мощь своих молодых голосовых связок, исполняла какую-то песенку из серии «Вспомним детство золотое»:
«А у тети Мисси по колено си…
А что? Ничего – синий сарафанчик.
А у тети Нади, все соседи бля…
А что? Ничего – бляхами торгуют».
Вокруг них сразу образовался кружок. Третий участник прошёлся по кругу в присядку с мятой шляпой в вытянутой руке, собирая «гонорар», под соответствующее продолжение и народ не скупился:
«На горе казаки выставили сра …
А что? Ничего – сразу три нагана.
Вдруг из гардероба высунулись жо …
А что? Ничего – желтые ботинки.
А сосед с соседкой чем-то занимались…
А чем? Да ничем – чаем угощались!»
Собрав честно заработанные деньги, «артисты» по горячим следам направились в соседний вино-водочный магазин для воплощения мечты в реальность.
– Чёрти что? Когда беден лексикон, приходится выражаться последними словами, – мелькнуло в голове у Иванова-Бендера, – куда же за короткое время испарилась настоящая русская классика и нормальный народный язык? Порядки меняются, беспорядки остаются. Пока в этом плане перемены не в лучшую сторону.
Да, … сбываются мечты матершинника Беспалого «О выходе мата в народ», высказанные им ранее «Тайна Великого Комбинатора и зигзаги любви». Дерьмо уже начало переваливаться через край дозволенного. Что же следует в дальнейшем ожидать? Видимо скоро поплывёт оно по всем улочкам и закоулочкам, а там глядишь и на экран выльется. Как бы мы все в этом дерме не захлебнулись, – подвёл итог уличной импровизации Бендер, и повернув под арку первой высотки-книжки, вышел к Новому Арбату.
Глава 6. Ход рыжим конём синдрома прихватизации
Здесь было поспокойнее. Некоторые прохожие за определённую «мзду» фотографировались с двойниками руководителей разных эпох и революций, в том числе с «легендарными» образами Пьяньциня и его сподвижниками. …
При входе в одну из «книжек-высоток» по указанному адресу для приобретения ваучеров, весел транспарант на уровне двадцатого этажа «Дом народной ПРИХВАТИЗАЦИИ». У входа уже успела образоваться приличная очередь, но продвигалась она достаточно быстро. Не прошло и часа, как Оскар приблизился к посту с охранником.