Не далеко от них, стоя у стены, какой-то вихрастый парень самозабвенно начал декламировать собственную стихотворную чертовщину:

«Я слышу, как под кофточкой иглятся,

Соски твои – брусничники мои, …»

Вокруг него стала собраться толпа молодых зевак…

«Ты властна надо мною и не властна,

И вновь сухи раскосинки твои…»

Вдруг, не далеко от него какой-то пародист, заглушая своим натренированным голосом стихотворную чертовщину, начал декламировать пародию на его «стихи» и молодёжь переметнулась к пародисту:

«Ты вся была с какой-то чертовщинкой,

С пленительной смешинкой на губах.

С доверчинкой до всхлипинки с хитринкой,

С призывной загогулинкой в ногах».

Пародист на короткое время замолк, но увидев зевак вокруг себя, набрав полную грудь воздуха, продолжил:

«Ты вся с такой изюминкой, с грустинкой,

С лукавинкой в раскосинках сухих.

Что сам собою нежный стих с лиринкой слагаться

И вырос вдруг в извилинках моих.

Особинкой твоей я любовался,

Вникал во все изгибинки твои,

Когда же до брусничинок добрался,

Взыграли враз все чувствинки мои.

Писал я с безрассудинкой поэта,

Возникла уж опасенка потом,

Вдруг скажут мне: не клюквинка ли это с изрядною развесинкой притом?»

Собравшаяся группа зааплодировала. Обойдя эту эмоциональную публику, Оскар столкнулся с зеваками, собравшихся вокруг парней, и затеявших игру «Угадайка» на щелбаны.

– Вот скажи, красивый, – спрашивал плешивый мужик рыжего верзилу, – что такое: вошёл в одну, а вышел в две?

– Баба что ли.

– Сам ты баба! Это он одевает трусы. Получи щелбан.

Окружающие своим смехом поддержали играющих.

– А хочешь продолжение первой загадки?

– Даёшь отыграться?.. Согласен! – верзила приободрился…

– Мужик вошёл в одну, а вышел в три!

– Ну, это совсем просто! Значит у этих трусов была спереди ещё дырка…

– Нет парень, ты безнадёжный болван! Это футболист одевает футболку! Давай свою башку для штрафных «голов!» – верзила снова нагнул голову для получения «премии».

Неожиданно конце перехода девушка запела древнюю песню «Лимончики», аккомпанируя себе на скрипке:

«На базаре шум и гам, слышны разговорчики.

Кто-то свистнул чемодан и запел «Лимончики».

Эх, лимончики, вы мои лимончики,

Растете вы у Соньки на балкончике.

На Подоле Беня жил, Беня мать свою любил.

Если есть у Бени мать – значит, есть куда послать!»

Проходящие изредка бросали ей монеты в футляр скрипки и молча, разделяясь на два потока и по подземному переходу выходили каждый на свою улицу, а девушка продолжила:

«Тётя Соня каждый год, у грузина пьёт компот,

А потом на этот год у нее растет живот!..

Эх, лимончики, вы мои лимончики …»

– Талант на сцене требует таланта и в «зале», – и Оскар, осчастливив исполнительницу более крупной купюрой, вышел к началу Старого Арбата, напоминающего в данный момент большую колхозную ярмарку. Здесь торговали всем, начиная с лифчиков, зимних шапок-ушанок, будёновок, и заканчивая военной формой. Рядом стояли матрёшки, свистульки, самовары, всевозможные эротические фото, картинки художников. По соседству трудились три парня, которые за приличные деньги, из любого желающего делали «звезду», приклеивая их фамилии к шестигранной плите, составленные из анодированных под золото букв, и укладывая затем эту плиту под ноги прохожих.

– Смотри, смотри Витяй, «Звёзды» в очереди стоят! – девушка радостно толкала парня в бок.

– Соня, сколько раз тебе объяснять, что эти не звёзды, а звездонутые!

– Пожалуй, для этих «звёзд» почёт без пьедестала мелковат, – мелькнуло у Иванова-Бендер. – Видимо качество их глупости будет определяться количеством последователей и тех, кто об них будет вытирать ноги!