– Ты для меня маловат, так что не дождёшься! – доносился до журнального стола женский игривый голос.

– Ой, Блэк, возраст – не главное, главное – размер! – гоготом раздался смех. – Ты же знаешь, что со вторым у меня точно нет проблем! – парень продолжал откровенный флирт, которого, кажется, даже не стеснялся.

– Эйвери, побойся Мерлина! – прервал их сладкое щебетание Том. Нотт и Мальсибер, зашедшие за влюблённой парочкой, не желая слушать более пошлых шуточек Эйвери, воспользовались моментом и скорым шагом ушли в комнату.

– Прости, Святой Мерлин, я и подумать не мог, что мои размеры тебя ранят, – Эйвери театрально поклонился воображаемому Мерлину и усмешливо продолжил: – Том, ты решил перенести библиотеку в нашу гостиную?

– На столе всего пару книг да пергамент с пером, а для тебя это уже целая библиотека. Давно не захаживал туда, забыл, как она выглядит, – не отвлекаясь, Реддл продолжал записывать все помещения, которые вспоминал.

– Что ж, Блэки, пойдём в другое, более укромное место, а то глядишь, наш староста и впрямь вызовет Мерлина, – взяв за руку Вальбургу Блэк, светловолосый юноша удалился из гостиной Слизерина.

Сверив список, Том начал вычёркивать те комнаты, в которых точно не могло быть никаких потайных. Что ж, список уменьшился не сильно, обход предстоял непростой. Взяв пергамент, он направился к выходу, но не успев покинуть общую комнату, к нему подошла ученица с его курса. Девушка немного потупив взгляд, всё-таки решила задать вопрос:

– Том, я знаю, что у тебя есть другие заботы, но удели мне минутку, пожалуйста.

Том лишь махнул головой. Ронда продолжила:

– Как ты знаешь, скоро намечается один важный день и мы, девочки, обсудив эту тему, хотели бы, чтобы в нашей гостиной стоял ящик на протяжении всего дня.

Том плотно закрыл глаза и тяжело вздохнул, поскольку не мог слушать этот несвязный бред о каком-то событии, которое она даже не озвучила, будто он должен был телепатически понять, о чём она говорит.

– Стоп, Ронда. Какой важный день? О чём ты?

– День святого Валентина, конечно. Том, мы хотим, чтобы в нашей гостиной стоял ящик, как у других факультетов, и ребята кидали туда свои валентинки! – абсолютно невинным взглядом она отбивала своими ресничками пляску.

– Какой в этом смысл? Если тебе нравится кто-то, ты можешь подойти и сказать ему об этом, – искренне непонимающе заявил Том. Да, он никогда не понимал подобных таинственных посылок. Возможно, потому что он был слишком прямолинеен. Или просто… чёрств. В его сердце никогда не появлялось ноющего чувства о ком-то. Ему казалось, что это отвлекает от действительно важных вещей, таких как влияние, сила, бессмертие…

– Да ты… пфф… – девушка, не находя слов, возмущённо пыхтела. – Тебе нет смысла, а другим есть! Чего тебе стоит поставить этот чёртов ящик? Вернее, даже просто разрешить его здесь установить.

– Я разрешаю. Это всё? – приподняв бровь, он готов был улететь из этого места.

– Да, Том, это всё, – и это была ложь. Ронде отчаянно хотелось внимания Реддла. Ещё с первого курса ей всегда нравился только он. Доусон нравилось в Реддле абсолютно всё: вороньего оттенка волосы, так красиво уложенные, будто целая группа фей работает над ними каждое утро перед его выходом в свет; тяжёлые тёмные брови, которые чаще всего находят своё положение естественным лишь когда хмурятся; острые выступающие скулы и губы… Она неоднократно представляла, как коснётся их своими. Но это было так далеко от реальности, ведь все их взаимодействия заканчивались тем, что староста просто убегал. Он всегда был в своих мыслях и делах. Просто одна сплошная ледяная стена, которую невозможно было пробить ничем. Ронда не понимала, чем может заинтересовать его, так как не входила даже в ту компанию, в которой он иногда появлялся. Да и та компания представляла собой копию Клуба Слизней. Это были в основном парни, с девушками Реддл вёл исключительно «деловые» отношения только когда ему было что-то от них нужно. Доусон надеялась, что настанет день, когда и она сможет быть ему полезной, в таком случае она точно не упустит шанса приблизиться к нему.