Зелёное Знамя A. P. Shvets
Предисловие
В данном повествовании автор описывает главным образом становление двух героев и их знакомство, полностью игнорируя все фильмы «Фантастические твари», в которых некоторые из этих героев представлены совершенно иначе.
Также, есть вероятность, что могут встречаться как хронологические, так и фактологические несовпадения с каноном, марианские временные впадины и прочие странности. Просьба отнестись с пониманием, автор пишет своё первое сочинение в жизни (автор шутит… или нет).
«Изюминка, пуанта жизни заключается иногда именно в смерти» (Владимир Набоков. Камера Обскура).
События 1942-…
Глава 1. Привилегии должности.
На пороге нового учебного года, когда осень подкрадывалась с холодными и серыми днями, большинство учеников школы Хогвартс ждали сентябрь с лёгким предчувствием унылой обыденности. Однако для ученика Слизерина этот месяц обрёл совершенно иной окрас. Сидя здесь, в мрачной комнате приюта в Лондоне, всего за несколько дней до отъезда, он с нетерпением думал о возвращении в те священные стены замка, которые за четыре года обучения стали ему поистине родными. Раскрыв письмо из школы волшебства и чародейства «Хогвартс», парень тихо зачитал:
«Уважаемый мистер Реддл, сообщаю вам, что новый учебный год начнётся первого сентября. Хогвартс-экспресс отправится с вокзала Кингс-Кросс, платформа девять и три четверти, в одиннадцать часов утра. Ученикам пятого курса разрешается посещать деревню Хогсмид в выходные дни. Пожалуйста, передайте прилагаемую форму разрешения вашему родителю или опекуну, чтобы он её подписал. Список книг на следующий год прилагается. А также искренне поздравляем вас с получением звания старосты. Значок, который вы найдёте в конверте, необходимо носить поверх мантии. Обязанности старосты будут озвучены при прибытии в школу на первом собрании старост.
Искренне ваш,
профессор А. Дамблдор.»
Холодный взгляд Тома Реддла тут же оттаял. Быстро достав значок, он с восхищением, начал разглядывать его. Прикреплённая буква «С» на мантии была символом важности и исключительности. Этим значком награждали лишь лучших учеников своего факультета, тех, на кого действительно можно было положиться. И теперь, ощущая некоторое превосходство над остальными учениками, званием старосты мог гордиться и Том Реддл.
Оставалось дождаться всего лишь несколько дней до отъезда в школу, и Реддлу казалось, что время остановилось: каждый день был томительным и бесконечным. Для Тома приют стал местом, где царили холод и безразличие. Он ощущал себя изгоем, словно единственное тёмное пятно, от которого владелица приюта, миссис Коул, пыталась избавиться. С каждым годом одиночество Реддла разрасталось. Ему хотелось сбежать от давящей атмосферы этого казённого дома в мир Хогвартса, где существовало волшебство. Хогвартс стал для него не только школой, но и оплотом спокойствия и утешения с самого первого дня. Директор школы, Армандо Диппет, хоть и относился к Тому с теплом, не мог осознать глубину его душевных страданий. Он совершенно ничего не знал о жизни Реддла там, за пределами Хогвартса. Об этом знал лишь один человек, чьим именем было подписано письмо. Альбус Дамблдор никогда никому не рассказывал, откуда Реддл пожаловал в их школу. Первый визит Дамблдора в приют оставил неизгладимый след как в сознании самого Тома, так и в памяти миссис Коул. Женщина, от которой за версту ощущался шлейф горячительного напитка, не могла понять, что же привлекло пожилого мужчину в таком странном маленьком мальчике. Ей было совершенно ничего неизвестно о существовании магии, как и всем остальным простецам, вроде неё. Волшебники свято охраняли эту тайну под семью замками и даже приняли Статут о секретности, запрещающий любому чародею разглашать, или, того хуже, демонстрировать свою магию людям, у которых её не было. Однако иногда Министерство магии разрешало сообщить простецу, или, по-иному, магглу, о существовании волшебного мира, если в их семье родился волшебник. В таких случаях не просто присылалось письмо с приглашением в Хогвартс: лично Альбус Дамблдор приходил в дом и проводил беседу с родителями маленького мага, чтобы те не боялись отдать своего ребёнка в школу-интернат. Так и произошло с Томом Реддлом. При первой же встрече Дамблдор спросил у миссис Коул, замечала ли она за мальчиком какие-то странности. Она любезно поделилась несколькими весьма пугающими историями, в которых участвовал Том. Альбус, выслушав владелицу приюта, и поговорив с Томом позже наедине, не сомневался: способности мальчика были невероятны. В одиннадцать лет он умел не только передвигать предметы силой мысли, но и управлять животными; и всё это он делал без волшебной палочки, без которой не мог обойтись ни один волшебник. Миссис Коул, конечно, до конца не понимала, куда собирались забрать Тома Реддла, однако была несказанно рада, что сможет избавиться от неуправляемого, странного ребёнка. Отделаться от него ей хотелось уже очень давно.
***
Поезд, величественно стоящий на рельсах, выглядел так, словно вышел из страниц старой сказки: красные вагоны с сияющими золотыми буквами «Хогвартс-экспресс» и классические паровозные дымовые трубы, выпускающие клубы белого дыма. На платформе девять и три четверти толпились юные волшебники со своими тяжеленными чемоданами, предвкушая предстоящие приключения.
В один из вагонов шагнули чёрные туфли. В руках ученика был увесистый багаж, словно в нём были собраны совершенно все вещи, хранившиеся дома. В коридоре образовалась натуральная пробка из учеников, которые не могли определиться, кто в какое купе пойдёт. Этот, с чёрно-жёлтой нашивкой, не дружит с тем, у которого зелёно-серебристая, поэтому ему нужно в купе подальше. А этому, с красно-золотым галстучком, обязательно надо к своим красно-золотым галстучкам. Интересно, что последние охотнее собирались в некоторые «прайды», и, что ещё примечательнее, на их шевронах красовался лев. Забавное совпадение отметил ученик в чёрных туфлях. Что ж, наконец, спустя несколько минут коридор опустел, а все купе заполнились гомоном разговоров соскучившихся друг по другу учеников.
– И за всё лето я не получила от него ни одного письма… – остановив свой рассказ, сидящая возле окна ученица повернула голову к двери. На входе стояла девушка с длинными чёрными волосами в кофте хвойного оттенка, клетчатой юбке и чёрных туфлях.
– Привет, – произнесла школьница, осмотрев с ног до головы девушку в дверях и, не увидев на ней школьной формы или хотя бы мантии, продолжила: – Ты новенькая?
– Да, – ответила та и присела у входа на бархатное синее сиденье.
– Я Вальбурга, шестой курс факультета Слизерин…
– Я Ронда, – перебила подруга напротив, протянув руку новенькой, – Слизерин, пятый курс.
Новенькая слегка нахмурилась, но после недолгой паузы протянула в ответ руку Ронде, неуверенно принимая импульсивное динамичное рукопожатие.
– Ты перевелась к нам из другой школы? – спросила Вальбурга, совершенно позабыв для начала спросить имя девушки. Так некстати ворвавшаяся со своими рукопожатиями Ронда, совсем сбила с толку шестикурсницу.
– Да.
– Вау! За пять лет обучения у нас ещё ни разу такого не было!
– Вообще-то было. Не на нашем факультете, но всё же… – поправила Ронда, махнув волшебной палочкой на зелёное яблоко в руках и произнеся очищающее заклинание «Тергео».
– Да? Не знала, что это возможно…
– Там есть какая-то программа по обмену учениками между школами, – укусила яблоко Ронда, продолжая говорить с набитым ртом, жуя, – но эта… не чафтая практика…
– Ронда, прожуй сначала, а то кажется, будто ты лишилась зубов, – произнесла подруга. – Ну, если что, – повернулась она к сидящей возле двери новенькой, – при распределении ты можешь сама попросить у шляпы пойти к нам, в Слизерин. Это лучший факультет в школе!
– Ни в коем случае не иди на Гриффиндор – там одни зазнайки! – дополнила Ронда, вновь откусив яблоко.
Новенькая ничего не ответила. Да и что можно было сказать, когда это звучало очень необычно: шляпа, у которой можно что-то попросить? Слизеринки переглянулись, поняв, что с мрачноватой девчонкой разговор не вяжется, и продолжили обсуждение каникул.
Поезд тронулся и, проехав несколько миль, Вальбурга села к Ронде, которая принялась показывать свои новые украшения, подаренные папой. Новенькая же заняла освободившееся место у окна. В дверях купе появилась пожилая женщина с доброй улыбкой. Рукой она подтолкнула тележку.
– О, доброго дня, юные леди! Желаете побаловать себя немного сладостями? У меня есть самые разные угощения – от шоколадных лягушек до конфеток «Берти Боттс», – произнесла она тёплым голосом.
– Только не «Берти Боттс»! Мне всё время попадается вкус грязных носков! – сморщилась Ронда. Новенькая округлила глаза и тут же успокоила их. Ей не доводилось слышать ни о чём подобном раньше.
– Может, бергамотное печенье или хрустящий сладкий порошок, во время поедания которого, если загадать желание, оно обязательно сбудется? – женщина показала небольшую цветную коробочку.
– Нет, ничего не надо, – решительно отрезала Вальбурга.
Женщина, слегка разочарованно, положила хрустящий порошок обратно на тележку.
– Можно, пожалуйста, шоколадную лягушку, миссис…
– Мофатт, дорогая, – улыбнулась женщина, протянув коробочку с яркой глянцевой поверхностью, на которой была изображена лягушка, окружённая сверкающими звёздами и фейерверками. Новенькая достала несколько сиклей, расплатилась с женщиной и взяла шоколадку в руки. Вернувшись к окну, она принялась рассматривать коробочку. Женщина со сладостями скрылась в коридоре, а две слизеринки продолжили разглядывать новые перстни Ронды. Девушка, открыв коробочку, увидела не только небольшую шоколадную лягушку, но и портрет какого-то рыжеватого мужчины в причудливом фиолетовом костюме. Она тихо начала читать себе под нос.
