Хотел вам написать ещё в воскресенье, 7/III, но пишу только сегодня, т.е. в четверг. Квартирный вопрос кое-как уже разрешён и следующим образом.

Ещё в воскресенье, 29/II мой приятель Макс Рубин вместе с папашей своим, приехавшим в Москву в командировку, ходили к знакомым, которые сдавали комнату. Комната была очень хорошая, правда, на восьмом этаже, но очень близко от института (5 минут ходьбы), с газом, ванной и пр. Кроме того, и лифт работает, так что и 8-ой этаж не страшен. Комнатка небольшая, уютненькая, с обстановкой, с балконом. В общем, замечательная. Хозяйка квартиры заявила, что она с удовольствием готова предоставить эту комнатку для двоих человек – меня и Макса, – но… что она (комнатка) уже сдана. Как говорится, облизнулись!

Тогда мы с Максом поехали на другую квартиру по совету одной девушки, учащейся в одной группе с Максом. Эта квартира расположена близ шоссе Энтузиастов, между прочим, менее, чем в двух трамвайных остановках от квартиры Мили Марголиной. В этой квартире комнату сдавала старуха, которая сама же в этой комнате и живёт. Здесь никаких удобств нет, но сама комната неплохая. Стены обклеены обоями, посреди стол, 4 стула, небольшая плита, выложенная из кирпичей, но по размерам, чуть побольше железной печи-буржуйки. У стен комод, два сундука и одна, но широкая никелированная кровать. Три окна, пол крашеный и устлан клеёнчатыми половиками. В общем, комнатка аккуратненькая и довольно уютная, несмотря на скромную обстановку, которая по описанию может показаться убогой. В этой комнатке мы и поселились. Итак, я живу с Максом Рубиным и с нами одна старуха. Условия таковы: мы платим ей в месяц 300 руб., т.е. по 150 с человека. Она предоставляет нам кровать с постелью (сама спит на сундуке), готовит обед, (утром и вечером – чай) и стирает наше бельё. После того, как мы пропишемся, институт обещает платить мне и Максу по 50 руб. ежемесячно, сверх стипендии для квартирной платы. Тогда нам нужно будет ежемесячно выплачивать из своего кармана не по 150 руб., а по 100 руб.

Т.о. с 1 марта 1948 г. я живу на частной квартире. Теперь вопрос упирается в прописку. Это, по-прежнему, весьма сложное дело. И оно ещё усложнилось тем, что 2-го марта, на следующий после переселения день, Макс потерял свой бумажник, с некоторыми документами, в числе которых был и паспорт. Теперь он хлопочет новый паспорт, а мы пока 11-й день живём без прописки. Когда наконец мы будем прописаны, вопрос с жилплощадью нужно будет считать окончательно урегулированным до того момента, когда встанет вопрос о жилплощади для вас.

Пока должен вам сказать, я удовлетворён новым местом жительства, хозяйкой и пр.

До института и до фабрики расстояние примерно одинаковое – 35-45-50 минут езды. (в зависимости как поедешь, т.е. какой трамвай подойдёт раньше). В общем, ничего.

С деньгами положение неплохое. Прошло уже более месяца с тех пор, как я в Москве после каникул. За это время я вам не выслал ничего, хотя и не забыл того, что обещал. Но… собрать посылочку сейчас стало труднее. Крупы нарасхват, сахару и дешёвых конфет нет вовсе, а последние 5—6 дней чёрт знает, что творится с хлебом: в 4—5 часов утра занимают очередь и к открытию, т.е. к 9 часам утра очереди вытягиваются на целую трамвайную остановку и даже более. В столовых хлеб отпускают только при наличии обеденных талонов и не более 100—200 гр. Конечно, такое явление для столицы некрасивое, его надо считать временным и даже кратковременным, тем более, что оно ни коем образом не может быть объяснимо отсутствием продуктов и в особенности хлеба (хлеб есть в стране!), но так или иначе, такое положение серьёзно тормозит дело отправки вам посылочки. Да ещё и ящичка никак не удаётся раздобыть.