– Егорушка. Бедный мальчик. Что же будет?

– Бабушка? – Егор вошёл в комнату. Остановился осматриваясь.

Белёные стены местами в трещинах. Провисший подоконник. Герань. Серые занавески. Кровать. Стол. За столом двое стариков. На столе дешёвый портвейн, плавленый сыр, хлеб, шарики варёной картошки в синей тарелке.

В руках мужчины скрипка. Женщина ещё во власти мелодии:

– Вы, что-то хотели, молодой человек?

– Что? – Егор пристально всмотрелся в её лицо.

– Я говорю, вы, что-то хотели?

Егор прижал пальцы к глазам. Несколько раз с силой зажмурился. Выдохнул:

– Ннет. Ничего. Извините. Я… – Медленно развернувшись, он направился к выходу. Остановился, вернулся в комнату.

Старики спокойно смотрели на странного гостя.

Егор помедлил и спросил подрагивающим голосом:

– Простите. Я могу вам чем-нибудь помочь?

Стихи

Цыганка

На базаре спозаранку
Шум. Сбегается народ,
Черноглазая цыганка
Там танцует у ворот.
Смоль волос. Глаза сверкают,
Щёки алые горят.
Юбки пламенем пылают,
И волнуют. И пьянят.
Гибкий стан. Тугие груди.
Бубен с лентами вразлёт.
Ради бога, дайте люди!
Дайте мне пройти вперёд!
Дайте вволю насмотреться
Этой дикой красотой.
Дайте сердцу отогреться
Этой страстью огневой.
Дайте только прикоснуться
К этим огненным губам.
И забыться. И свихнуться.
И упасть к её ногам.
А она всё ближе, ближе.
То плечами поведёт.
То опустит бубен ниже,
То над головой взметнёт.
То помчится кобылицей,
То падёт змеёй в траву.
Не уже ли всё мне сниться?
Или это наяву?
Вот она уже по кругу
Бубен с лентами несёт,
И монетки бьют упруго,
Осыпаясь в бубен тот.
Подошла. Ожгла глазами.
Вдруг за шею обняла.
И исчезла меж рядами.
Буд-то вовсе не была.
Я потом в трактир спустился.
Заказал коньяк с икрой.
У стола засуетился
Расторопный половой.
«Долгой жизни, всем цыганам!!»
Поднесли мне коньяка.
Я в карман. А по карманам.
Ни часов, ни кошелька.

Краси

Мчись расшива над водою,
Темноту огонь рассей,
Мы калёной острогою
Вам наколем карасей.
Дома ссыплем всё в корыто,
Да с колодезной водой,
Будет рыбка перемыта.
Заискрится чешуёй.
Мы ножом её оскоблим,
Вынем жабры, потроха,
Снова вымоем, посолим,
И пускай лежит пока.
Режем лук зелёный мелко.
С ним немного чесноку.
И смешаем на тарелке,
С чёрным перчиком муку.
А на печке раскалённой
Сковородочка стоит.
Пахнет семечкой палёной
Масло. И уже дымит.
Мы в муке валяем быстро
Карасей. Зачем мука?!
Что бы коркой золотистой
Покрывались их бока.
Что бы плавники хрустели,
Что бы по усам текло,
Что бы… Что, вы, в самом деле?!
Всё! Готово! Всё дошло.
Карасей кладём рядами
На поднос. А по рядам
Сыплем лук, чеснок и ставим
Быстро всё на стол. А там
Хлеб, картошка, хрен с морковью,
Со сметаною горшок.
Ешьте люди на здоровье,
Мы наловим вам ещё.

Осень

Звучала музыка во мне,
Шуршаньем падающих листьев.
Горела под лазурной высью
Земля в оранжевом огне.
Звучала музыка во мне.
Дождём звенела на карнизах.
И звёзды вздрагивали в брызгах,
И отражались на окне.
Над лоном скошенных полей,
Стремясь в неведомые дали.
Звучала музыка печали,
Унылым криком журавлей.
А школьный двор искрил глазами,
И рвался ввысь сквозь микрофон
Смех рыжей школьницы с бантами.
И колокольчика трезвон.
И георгином пахла полночь.
И поцелуи – сладкий мёд.
Я сердце музыкой наполнил.
Пусть в сердце музыка живёт.
Я очарован этой тайной.
Я покорён. И счастлив я.
Люблю тебя необычайно!
Ах, осень! – музыка моя.

Битва

Играет солнце на стволах,
Кирасы как огонь.
Закусывая удила,
Храпит горячий конь.
Штыки вперёд! Знамёна вверх,
Подобные орлам.
А, тем, кто примет тяжкий грех,
Пусть всё зачтётся «Там».
Разорван воздух и ядро
Врезается в ряды.
С гусаров сыплется перо —
Не миновать беды.
Редуты рвутся, как картон
Под залпами врагов.