Девочка продолжала смотреть в тарелку. Казалось, поутих даже храп Бэмфорд, которая дремала на подстилке. Но вдруг лежавший на столе телефон Хезер завибрировал с такой силой, что на блюдах заплясали вилки.

– Это из конторы, – сказала Хезер, глянув на экранчик. – Надо ответить. Но насчет «Доктора Кто» мысль неплохая. Наслышана об этом сериале.

Все это она произнесла, удаляясь в домашний кабинет. Ее тон мгновенно перещелкнулся в профессиональный режим, довольно странный для женщины, только что обсуждавшей просмотр «Звездного пути» для укрепления семейных уз.

– Пап, этот сериал… – звонко начала Миранда, но осеклась.

Кин заметил, что она сделала несколько прерывистых вдохов, прежде чем продолжить.

– …знаешь, о чем он? О путешествиях во времени.

Ее слова спровоцировали новую реакцию на упоминание больной темы. Не типичную пульсацию в висках, а тяжесть в груди и стиснутые зубы.

Миранда… На что она намекает?

– Я… это…

От столь целенаправленного упоминания о путешествиях во времени Кин почти утратил дар речи.

Миранда покосилась в коридор и посмотрела отцу в глаза.

– Пап…

Помолчав, она вздохнула и продолжила:

– Мне надо кое в чем признаться. Только не сердись.

Сердиться Кин даже не думал. Его охватил страх. Ужас при воспоминании о первых днях в этом мире, когда он постоянно оглядывался, надеясь, что БТД придет ему на выручку, или холодея при мысли, что его сочтут темпоральным беглецом, нарушившим протокол невмешательства бюро. Самих правил он почти не помнил, но нельзя допустить, чтобы кто-то узнал о существовании агентства. Ни в этой эпохе, ни в две тысячи сто сорок втором году.

– Я не сержусь, – сказал он, положив на тарелку палочки для еды. – Напротив, рад, что ты честна со мной.

Миранда кивнула, но отвела взгляд.

– Мама не знает, что я нашла записную книжку. Ту, что у тебя под верстаком. На днях, когда искала отвертку. Ты же просто помешан на своих инструментах.

В нынешнем контексте «помешан», должно быть, означало «педантичен». Инструменты Кина были рассортированы по назначению, размеру и частоте использования. Так же обстояли дела с кухонной утварью, рабочим столом, запасом носков. Инстинктивно, всем своим существом Кин всегда стремился к порядку.

– Заметила, что в ящике бардак, какие-то хаотично набросанные вещи. Заглянула просто так, а потом вижу – записная книжка.

Чтобы понять, – вернее, вспомнить, – о чем речь, у Кина ушло несколько секунд.

Записная книжка. Его дневник.

Прозрение сопровождалось пронзительной болью в висках, настолько острой, что Кин едва не упал со стула.

Он совершенно забыл о дневнике. Забыл, как достал его полгода назад и начал, прогоняя головную боль, отчаянно листать страницы в поисках утраченных подробностей несуществующего прошлого.

Ничего не вышло, как будто организм противился воспоминаниям. А через несколько недель этот эпизод испарился из памяти. До сегодняшнего дня.

К щекам прилила кровь. По иронии судьбы сознание Кина переключилось в оперативный режим. Целиком и полностью, с визуализацией вариантов ответа.

Включая новый. Тот, о котором Кин не задумывался целых восемнадцать лет. Просто сказать правду.

Прежде чем он успел что-то произнести, заговорила Миранда:

– Чтоб ты знал, мне понравилось.

Она побледнела, и ее лицо, обычно светло-коричневое, стало серовато-смуглым.

– В смысле, я не знала, что ты пишешь фантастику, ведь ты отказываешься смотреть наши сериалы.

Фантастика. Миранда решила, что дневник – просто сборник рассказов вроде этого ее «Доктора Кто» или «Звездного пути», любимого Хезер. Но это не рассказы, а подробное описание самого что ни на есть реального будущего. Отчеты по заданиям, инструкции к оборудованию, своды правил. Факты, которые Кин сумел вспомнить и задокументировать в безумной спешке, пока они не стерлись из памяти. Чернила высохли лет шестнадцать назад, еще до того, как он познакомился с Хезер.