День пролетает незаметно и вознаграждается предоплатой в четыре тысячи рублей.

На следующее утро я с подарком топаю к соседям. На подоконнике у них два букета цветов, и я бесцеремонно подглядываю в записки.

В первой написано:“Маргаритки моей Маргаритке”, а во втором: “Ирисы Ириске”.

Ира замечает и говорит:

– От бывшего мужа…

– От па-а-пы! – кричит Ритка и встает на табуретку понюхать цветы.

Это очень мило.

Пока мы с Ирой готовим завтрак и перекус с собой, пазл оказывается собранным. 150 деталей дикой формы собираются просто моментально! Я в шоке.

Перед домом я предлагаю поехать на моей машине, и Скарлетт прокладывает нам путь через Изборск в Печоры. Уже через пять минут поездки Ритка находит в бардачке солнечный очки и нацепляет их себе на нос.

– Дарю, – говорю я, пока она не нашла там что-нибудь еще…

Честно говоря, меня бесит, что Скарлетт прикидывается Алисой, и сейчас я бы с ней поругалась, если бы не наши попутчики.

В Печорах мы целый день гуляем. Я стараюсь, как можно меньше рассказывать о себе, но в итоге выбалтываю, наверное, всё свое детство. И про сестру, и про братьев, и, частично, про институт.

– Ого, архитектурный в Москве? Это круто, а я пыталась пройти в МГУ на истфак, но в итоге поехала учиться в Питер.

– А я всегда хотела в Питерский. Обожаю Питер… Там на каждом углу можно сидеть и рисовать.

– Знаешь что, раз ты вся такая творческая, то ты просто обязана помочь мне сделать дурацкую поделку и костюм Ритушке на новый год. Не понимаю, почему я должна это делать? У меня вообще-то работа есть…

С трудом останавливаю себя, чтобы не начать рассказывать о том, какие забавные костюмы я делала раньше.

Посещая Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, я ненадолго нахожу себя, совсем маленькую девочку, которая впервые приехала в Печоры. Которая гуляет по территории, держа за руку своего прекрасного дедушку в белом костюме. Беззаботная, счастливая без оговорок.

Я стараюсь улыбаться ради Ритки, но правда в том, что рядом с этой маленькой прекрасной девочкой, мне это делать безумно тяжело.

В обед мы заезжаем в кафе и Рите выносят торт со свечками. Она несколько раз дует, слюни летят во все стороны, но свечки всё-таки гасит. Потом мы еще немного гуляем по живописным местам, съедаем все наши запасы и возвращаемся домой.

Девочка, видимо, выспавшись в машине, полночи веселиться за стенкой, отчего я случайно попадаю на запретные территории мыслей. Стараюсь быстро промчаться по тем самым улицам, с заколоченными окнами, и выбежать на свет, чтобы не застрять в темноте. Но хочется взглянуть хотя бы одним глазком, и страшно заглядеться на такой родной, но изменившийся пейзаж.

Долгое время пытаюсь не плакать, но потом впадаю в истерику. Меня снова преследуют острые предметы, которые я теперь про себя называю конфетки, мармелад и сахар.

И в итоге я бегу. Быстро хватаю все свои вещи и продукты и несу в машину. Потом все-таки возвращаюсь, чтобы оставить записку Ире. Долго не решаюсь, но затем все-таки приписываю свой настоящий номер. Может, когда-нибудь в прошлом, мы станем друзьями.

Мой плед остался в Красных Стругах, так что я забираю с кровати одеяло и спускаюсь вниз. Ключи оставляю в почтовом ящике, квартира оплачена еще на два дня, но мне всё равно.

Через два часа я уже сижу на камне, завернувшись в очередную украденную вещь. После деревни Спицыно я свернула куда-то и оказалась на берегу Чудского озера. Вокруг меня опять песок, укрытый снегом, а где-то вдали граница.

По дороге я наткнулась на какой-то храм и сейчас узнала, что это Спасо-Елеазаровский женский монастырь. Пытаюсь прочитать его историю, но предложения никак не приобретают смысл, поэтому просто рассматриваю картинки. Красивый. Даже есть свой сайт. А на нем даже есть реклама. Им нужны трудники. Может податься в монастырь? Нет, это не для меня. Я не смогу помогать другим, потому что мне самой нужна помощь.