«Почему так светло? Последние деньки были теплыми, но не настолько»

– Ну же давай, дыши же, – девичий тонкий голосок был приятен и мягок.

– Почему она не шевелится? – второй более резкий баритон, по всей видимости мужской, был отрезвляющим.

– Ты идиот? Конечно она не шевелится, мы ее только, что вытащили со дна озера. Бедняжка пыталась утопиться.

«Утопиться? Какого черта тут происходит?»

– О смотри, она жива, – удивленно произнес парнишка.

– Да ладно, я будто не вижу, – закатив глаза, упрекнула его спутница и повернув голову обратно, начав оглядывать распластавшуюся перед ней женскую фигуру, – как ты себя чувствуешь?

– Хреново, – единственное смогла хрипло вымолвить Маттсон. Горло жутко саднило, – где я нахожусь?

Все затихли, из-за чего можно было расслышать необычное пение птиц, словно убаюкивающая колыбель и ели уловимый вой ветра. Закрыв лицо одной рукой, чтобы солнце не ослепляло так сильно, краем ухом заприметила шёпот своих спасителей.

– Она из людского мира, – настороженно шептал парень.

– Не может быть. Она не могла попасть сюда без зеркала, сам прекрасно знаешь.

– Ты посмотри на ее одежду, манеру речи. Я тебе точно говорю, меня чуйка никогда не подводила.

– Тебе напомнить про тот раз, когда она тебе якобы сказала, что тот симпатичный маг за мной ухаживал ради информации о той стороне, – передразнила манеру речи своего друга.

– Я и до сих пор так думаю! Он сто процентов пытался залезть к тебе под подол только для того, чтобы узнать информацию о барьере.

─ Ты параноик, ─ закончила та, махнув рукой.

Тихие переговоры превратились в громкие возгласы и пререкания. Во время спора они совершенно не заметили очнувшегося свидетеля, наблюдавшего за этой картиной. Теперь, когда ей ничего не мешало оглядеться вокруг, перед ее взором предстала неестественно прекрасный и завораживающий мир. Трава, деревья и кусты были настолько зелены, что хотелось вырвать глаз от такой насыщенности, озеро, из которого ее вытащили было изумрудно-зеленого цвета с отливом в бирюзовый.

Богатство этого места растительностью приводило в недоумение и замешательство. Вокруг росло множество цветов, о существовании которых она и не догадывалась. За исключением одного… магнолия. Такая пестро красная и родная магнолия. Образ бабушки всплывает в голове так же резко, как и мысль о том, что там, где она находилась был не ее родной город.

– Где, мать его, я нахожусь? – вскрикнула Маттсон, привлекая внимание пары на себя.

– Тише, тише буйная. Ты лучше скажи, зачем ты попыталась утопиться? – незнакомка сложила руки перед грудью, выгнув бровь дугой.

– Утопиться? Что за бред? Я не пыталась утопиться, – возмутилась она, не зная, что происходит.

– Скажи еще, что ты не знаешь, что ты топилась в озере слез, потому что именно сюда и приходят кончать с жизнью, – откликнулся рядом стоящий парень.

– Да что все это значит? Я не понимаю, где я, что со мной произошло и как я попала в это чертово озеро, если я десять минут назад была у себя дома на чердаке перед зеркалом… – истерика подступила быстро, от абсурдности ситуации хотелось плакать и кричать. Пока Марисабель металась из стороны в сторону, желая найти хоть один малейший ответ на свой вопрос, она лишь заметила шок в лицах на против.

– Что ты сейчас сказала? – выйдя из ступора, спросила юная девица. Рассмотрев ее повнимательней, Мариса пришла к выводу, что ей не больше двадцати. Миловидные черты лица, выдавали в ней еще только сформировавшуюся личность, припухлые розовые губы, аккуратный нос с задранным к верху концом и… глаза, ярко фиолетовые глаза.

«Кто вообще носит такие странные линзы? Это же ненатурально»