Я беру плюшевого гуся, которого мне подарил Ваня, сворачиваю пару свитеров, укладываю все это на кровать так, чтобы было похоже на спящее тело. Накрываю одеялом.

Тихонько хихикаю, прикрывая рот ладошкой.

И – выскальзываю из комнаты. Крадусь вниз по лестнице, прислушиваясь к голосу мамы, доносящемуся из детской. И к звукам телевизора из гостиной, где сидит папа.

Проскальзываю в его кабинет, беру ключ от задней калитки. Прихватываю из прихожей кроссовки и вылезаю в окно гостевой ванной.

Выхожу, естественно, не через ворота, у которых торчит машина с охраной. А через заднюю калитку. Вызываю такси на соседнюю улицу.

– В “Торнадо”! – говорю таксисту.

Я хочу веселиться!

Сергей

Не люблю шлюх.

Губы эти надутые, жопы откляченные, бутафорские сиськи, вшитые в туловище. Но главное – взгляд. Пустой, усталый и – алчный. На фоне приклеенной искусственной улыбки.

Жизни там нет. Мертвые куклы.

А я хочу что-то живое!

– Повернись, – командую одной.

И она с готовностью демонстрирует свои накаченные ягодицы, подчеркнутые тонкой талией. Да, фигура зачетная, наработанная часами, проведенными в спортзале. И губы высший сорт, и сиськи нормальные. Вульгарщины тут нет.

Это не какие-то дешевые девки. Это люксовый сегмент. Такие, как правило, зовут себя моделями. Общество обтекаемо называет их экскортницами. Но по сути они все равно шлюхи. И никакой налет лакшери этого не скроет.

А я еще хожу, разглядываю их со всех сторон, оцениваю, как куски мяса на рынке. Что, Серый, может, еще зубы проверишь и под хвост заглянешь?

Тошно от всего этого, аж блевать тянет.

– Не, – говорю я Хасану. – Не то.

И иду к выходу.

– Север, что не так? – подрывается он.

– Не хочу шлюх.

– У меня мулатки есть, – с придыханием шепчет он. – И близняшки. Скажи, чего хочешь. Все найду.

Чего я хочу… Нет у тебя этого. И быть не может.

– Не. Давай, пока. Я сам.

Что я, не мужик, что ли?

Сам снять телку не могу?

Да и вообще… Сначала дела – потом телки.

Не могу расслабиться, пока не сделаю то, о чем мечтал два месяца в камере!

* * *

Еду к одному человечку, которого мне посоветовали авторитетные братки. Заношу ему налик в количествах. И – он соглашается на то, от чего все его коллеги отказались, зассав при звуке имени Варлама Елизарова. Или Волчары… Волка позорного!

Все. Ему конец.

А меня немного отпустило.

Теперь можно и личной жизнью заняться.

* * *

Я просто прогуливаюсь по бульвару. Вдыхаю теплый летний воздух, таращусь на травку и цветочки. И на синее чистое небо. Свобода! Все эти люди, спешащие по своим скучным делам, ни хрена ее не ценят.

А я теперь очень даже ценю. Просто возможность дышать воздухом. И пялиться на красивых телок.

Вот эта ничего такая. Лет двадцать, серьезная, без косметики, но – стильная и с офигенной фигурой. Стоит у кофейного ларька, выбирает себе напиток.

– Привет. Купить тебе кофе?

Оборачивается на меня – и ее лицо искажается смесью страха и… что это? Неприязнь? Отвращение?

– Н-нет, спасибо…

Она испуганно жмется к ларьку, пытаясь максимально от меня отодвинуться. Я ей не нравлюсь. Вообще.

– Понял, – говорю я.

И отваливаю.

Гуляю дальше.

– Привет, я Сергей. Поболтаем? – пристаю еще к одной студентке.

Но и эта от меня шарахается.

– Девчонки, как дела? – подваливаю к целой стайке.

Толпой они смелые. Хихикают, остроумно отвечают на мои незамысловатые подкаты. Но каждая старается держаться от меня подальше.

Неприятно, бля!

Забредаю в кофейню, захожу в туалет помыть руки. Смотрю в зеркало над раковиной. И вдруг понимаю: я пиздец страшный. Заросший, небритый, угрюмый.

Моя радость от ощущения свободы на морде никак не отражается. Я по жизни такой. Сыч на болоте. Это все знают…