– А кому можно? – хитро спрашиваю я. Мне нравится, как он меня сейчас отчитывает.

– Никому, – резко отвечает он. – Только у меня эксклюзивные права на зайкин хвост.

– А с чего ты взял, что у тебя монополия? – исключительно из чувства противоречия уточняю я у насупившегося Волка.

Остановившись посреди пустого павильона, он поворачивается ко мне лицом.

– Я так решил. Очень мило, что ты все еще делаешь вид, что у тебя есть выбор, – усмехается Ильи, заправляя мне прядь за ухо.

До сих пор Волк вел себя крайне интеллигентно, руки не распускал, не пошлил, все строго шестнадцать плюс.

Только двусмысленные словесные намеки и туманные метафоры, от которых меня бросает в жар, потому что с воображением у меня все хорошо. Воочию представляю облизывающуюся волчью пасть над заячьим хвостиком. «Зайка, зайка, а ведь я же говорил…»

А сейчас Илья смотрит на меня своими темными глазами, кажущимися бездонными, они словно затягивают меня, обещают что-то, и я перед ними совсем беспомощна. Абсолютно беззащитна.

– Но я тебя понимаю, – продолжает он чуть севшим голосом. – Сам не люблю верить на слово.

Не выпуская моей руки, Волк делает шаг назад, и я покорно следую за ним. Он толкает дверь, оказавшуюся за спиной, и тянет меня за собой туда. Мы оказываемся в каком-то кабинете. Кажется, на двери была табличка, но кто на нее смотреть будет?

– Все нужно проверять, – голос Волка становится ниже. – Так и быть. Я предоставлю тебе доказательства.

9. Глава девятая

– Илья? – я инстинктивно отступаю от него.

– Зайка? – в тон мне отвечает Волк.

Он медленно надвигается на меня, и в глазах его разгорается азарт.

Продолжаю пятиться, но Илья быстро настигает меня, и я оказываюсь прижата к письменному столу. Он опирается на него обеими руками, и вот я в ловушке.

Мое бедное сердечко колотится, но вовсе не от страха.

Это такой же азарт ожидания. Хвостиком своим чувствую, что вреда мне не причинят, но могут доставить удовольствие. Еще десять секунд назад я была совсем не возбуждена, а теперь во мне против воли поднимается жаркая волна. Инстинкты берут свое.

– Нам, наверное, нельзя здесь находиться, – облизываю я в миг пересохшие губы. Мне даже кажется, что у меня температура скакнула на пару градусов.

– Это все, что тебя сейчас беспокоит? – склоняясь ко мне, тихо произносит Волк, почти касаясь своими губами моих. – Прекрасно. Если других возражений нет…

И не договорив, он приникает к моему рту.

Отвыкшая от любых ласк, я в первую секунду замираю, не помня, что нужно делать, и куда девать руки, что позволяет Илье усилить натиск. Он-то в отличие от меня не теряется совсем. Внезапное нападение проходит успешно: сама не замечаю, как запускаю пальцы ему в волосы, глажу мощную шею.

Он обещал быть нежным, и почти не соврал. Секунд тридцать поцелуи почти невинны, но потом кому-то папаху срывает начисто, и на меня будто налетает ураган. Его твердые губы берут меня в плен.

На задворках сознания бьется мысль, что нас в любой момент могут застукать, но она где-то там на периферии. Мозг же полностью отключается, сообщив, что раз его тут никто не слушает, то ему здесь делать нечего. А я вся там, где губы Волка, где его язык исследует глубины моего рта. Все мои ощущения сосредоточены на том, как Илья, слегка царапая колючей бородой, целует мою шею, как он дышит мне в ухо. Мне не удается даже полноценно вдохнуть, его натиск порабощает меня.

Не помню, не обращаю внимания в какой момент Волк усаживает меня на стол. Устроившись между широко разведенных ног, он продолжает меня целовать, поглаживая колено и забираясь все выше под подол короткого платьица.