Волк же невозмутимо помогает мне надеть пальто и даже его застегивает, когда он доходит до пуговок на груди, я закусываю губу, а в его глазах мелькает что-то неуловимое, но заставляющее меня трепетать. Илья ничего не сделал и ничего не сказал, но я буквально кожей ощутила, что он матерый хищник, вышедший на охоту, а я глупый зайчик, который вот-вот попадется кому-то на… гхм… зубы. И весь налет цивилизованности, манеры, мягкость и спокойствие – это только, чтобы зайка не поняла раньше времени, что ее ждет.

Стоит мне, заперев дверь, убрать ключи в сумочку, как Волк берет меня за руку. Он держит так крепко, что ощущение, что я заяц, добровольно сунувшийся в силки, потому что ему пообещали морковку, у меня усиливается.

Фу, Ира! Ты взрослая, самодостаточная женщина! Серьезный профессионал, уважаемый работник!

В какой момент твоя голова оказалась забита морковками и стержнями? Сплошное банановое пюре вместо мозга!

За попытками призвать себя к порядку и, наконец, начать вести себя не как подросток с гормональным взрывом я перехожу на автоматический режим передвижения и понимаю, что-то не так, лишь когда рука Ильи мешает мне повернуть к выходу из двора.

– А ты не очень внимательная, да? – с непонятным смешком спрашивает он.

Похлопав глазами, соображаю, что я настолько привыкла выходить из дома только на работу, что и сейчас пыталась прорваться к остановке.

– Да не сказала бы, – смущаюсь я.

– Значит, просто рассеянная, – хмыкает Илья и ведет меня к машине.

– На работе бывает, если сосредоточусь на важном, на остальное не обращаю внимание. Коллеги иногда жалуются, что я их игнорирую, – оправдываюсь я.

– Надо же, – непонятная интонация. – Стало быть, мне повезло, что ты обратила на меня внимание, потому что я написал тебе ночью?

– Типа того, – признаюсь я. – Но в целом я обычно собраннее, просто волнуюсь. Я вижу тебя впервые и пока не в своей тарелке.

– Если впервые, то тогда конечно, это многое объясняет, – опять не очень понятно, он подтрунивает надо мной или над собой.

Илья галантно открывает мне переднюю дверь, и я усаживаюсь в приятно пахнущий салон. Когда он усаживается на водительское место, я не удерживаюсь и спрашиваю:

– Пахнет очень вкусно, где-то недавно мне встречался этот запах. Что это?

Волк начинает хохотать.

8. Глава восьмая

– Извини, просто я, наверное, кое-что осознал до конца только сейчас. Все в порядке, у меня настроение поднялось, – отсмеявшись говорит Илья. – Это запах нероли.

– А, ясно, – слава богу, а то мне уже стало немного не по себе. – Это же цитрус, да?

– Да, Зайка. Это апельсин, – все еще посмеиваясь, Волк заводит машину и выруливает на дорогу.

– А куда мы едем? – догадываюсь я спросить.

– Сегодня открывается выставка одного моего знакомого художника. Если ты не возражаешь, то я бы хотел побывать на ней с тобой. Там и атмосфера приятная, и тебе спокойнее, будет много людей вокруг. Ты же видишь меня впервые, – он опять смеется. – А вдруг я маньяк?

Об этом мне стоило подумать раньше. Об этом, а не о стержнях и морковках.

– Не возражаю.

На самом деле, мне ужасно любопытно. Я никогда не была на художественных выставках, только в театрах и в кино, но очевидно, что и то, и другое для первого свидания вариант неудачный. А так, для меня это целое событие, настолько я стала далека от светской жизни. Получается, не только посмотрю на людей, проведу время в приятной компании, но еще и окультурюсь.

– А ты тоже человек богемы? – прощупываю я почву.

– Нет. Рисую я хорошо, но быть художником – это не мое. Я, скажем так, поддерживаю некоторых представителей.