– Это Дрягва?

– Была, – ответил муж, лениво пожав плечами. – До сегодняшней ночи.

– А ты кто?

– Пасечник.

– Очень приятно. Что происходит?

– Горит, – вскинув руку, указал он на усадьбу.

– И правда. Пожар-то не случайный?

Мужик не ответил.

– Что непонятно, все остальные дома сгорели не позднее, чем в полдень. Почему этот загорелся только сейчас?

– А бог весть, – с неясным Рэю безразличием ответил мужик.

Что-то тут было не чисто. Рэй принялся рассуждать:

– Пылали даже удаленные избы, значит, не пожар, а поджог. Все дома сгорели до ряжа – тушить никто и не пытался, значит, у жителей на руках была еще более насущная угроза. Скотины вокруг не видно, ее, видимо, угнали. Значит, разбой. Но это не приграничные земли, то есть грабили местные. Судя по числу домов, в деревне проживало около двух сотен жителей – едва ли шайка разбойников могла атаковать всё поселение разом. В домах остались люди, погибшие от огня, но грабители обычно на такие изощрения не идут. А вот на улице убитых нет вовсе, следовательно, это не грабительский налет – людей в домах заперли силой. Грабеж, пожалуй, сопутствовал, но более важным действом тут… была казнь, – нехотя допустил стрелок.

Мужичок стянул панаму, открыв отросшие кудри, и протер блестящее лицо. Взглянул на незнакомца чернильными глазами – теперь с толикой интереса.

– Ты княжеский поверенный? …Нет? – удивился пасечник. – Гляди, с таким умом без высокого чина жить опасно, – и на губах его на секунду показалась ехидная улыбка.

– Кто сделал это? – спросил Рэй, проигнорировав укол.

– Серый Атаман.

– Понятия не имею, о ком ты.

– Нешто не слыхал? – выдохнул он. – Иоахимом его знают.

– С этим сударем знаком лично, к сожалению,– понизив тон, ответствовал Рэй, а сам с горечью подумал: «Ах, Алекто, упустила же ты клиента». – Но Яким – бандит и грабитель. К чему эти показательные убийства?

– Яким это не по своей воле, был ему наказ сверху. От последователей Пророка. От крестопоклонников, как мы их называем.

– И давно Яким во святую веру ударился?

– Яким верит только в деньги. Веришь, не веришь, работа у него такая.

– Тем более не понимаю. Зачем церкви жечь свои же деревни?

– Чтобы доказать, что их Бог настоящий, а наши Белые Боги – нет. Хотя погоди… Якимовы лиходеи сбивчиво объясняли. Так, – поцокал он, – чтобы доказать, что мы жили неправильно, веря лишь в Белых Богов, не признавая Пророка, а потому и наша неугодная жизнь не стоила ничего. Ну и напутствие остальным, идущим за ложными богами. М-м, да, думаю, таким был смысл послания, которое нес Яким, – пояснил мужик, однако, всё еще видя непонимание на лице явившегося, прибавил: – Говоря проще, Дрягва – не церковная деревня, а забоярская. Да еще и некрещеная. Деревня Белых Богов, которая в очередной раз отказалась платить десятину. А без монастырщины – на кой мы такие нужны? Зато сейчас, глядишь, все деревни вокруг с охоткой заплатят. Сами, родимые, десятину попам понесут.

– А этот-то дом почему не сожгли? Он, видимо, жил правильно?

– В нём как раз жила семья крестовых, потому Серый Атаман его не тронул. Ему, видно, так повелели. Он ведь, знаешь, страх какой исполнительный, ежели за серебро, – с издевкой ответил крестьянин-рядович.

Рэй глядел, как пламя забирается под стреху и уже виднеется меж деревянных досок крыши. Внутри снова что-то обрушилось, гул закладывал уши. Стрелок свел губы, сурово сжав ладонь.

– Это же ты поджег усадьбу? – спросил он и тут же понял, для чего это было нужно: – Чтобы подставить Якима? Решил, что его накажут, раз он неправильно выполнил работу, уничтожив имущество нанимателей. Хороший из тебя пасечник.