«Знаешь – предложил я – давай расставим всё на свои места, а затем уже покумекаем».

«Давай» – согласился мой товарищ.

«Итак – начал я – что мы имеем на сегодняшний день?»

Я взял чистый лист бумаги и стал записывать.

1. Таинственная девушка из степи, которая дважды выходила к нашему ночному костру в июле месяце и которая сообщила название какой- то таинственной деревни, откуда она, якобы, родом;

2. Видели девушку и разговаривали с ней только четверо из нас. Остальные одиннадцать в это время куда – то пропадали;

3. Перед появлением девушки, как будто сверкала молния (или что-то на неё похожее), гремел гром? Иногда проскальзывали какие-то видения;

4. Во время появления девушки недалеко от нашего лагеря появлялся каменный идол;

5. Оба раза девушка приходила «ниоткуда» и уходила (или улетала) в «никуда», так что проследить за ней было практически невозможно;

6. Время, когда она была с нами похоже останавливалось, природа словно замирала, и мы все ощущали себя в каком- то другом измерении;

7. Девушка (стоп…о девушке хватит, к ней мы ещё вернёмся, пора переходить к другой части).

Эта другая часть – продолжал я – связана уже с читальным залом. Итак:

7. Заведующая читальным залом – Раиса Семёновна – оказалась или прикинулась тоже какой- то «полоумной».

Здесь я понял, что опять поспешил и могу обидеть товарища таким неподходящим по отношению к девушке сравнением. Потому что фразу «тоже, какой-то «полоумной» можно было истолковать таким образом, что я как бы сравниваю Раису Семёновну с девушкой из степи. Но Игорь, казалось, не обратил на эту мою фразу никакого внимания и, поэтому, я спокойно продолжил.

8. Раиса Семёновна, ничего не зная о девушке, неожиданно заинтересовалась нами, а, услышав название деревни, чуть в обморок не свалилась;

9. Выяснилось, что у Раисы Семёновны также очень странная и даже жутко ужасная старушка – мать. Она нам доказывала, что деревня эта была – но только давно и уже почти сто лет её не существует, а на месте деревни осталось только старинное кладбище около болота;

10. Эта старушка, которой около 75 лет, из старообрядческой семьи, а сама деревня когда- то была основана старообрядцами;

11. Старушка явно ведьма. Тьфу ты…» – я остановился и перевёл дух – в душе опять творилось что- то необъяснимое. Да что со мной, в самом деле? Ведьма… откуда у нас ведьмы? Комсомольцы, в конце концов, мы или нет?

Здесь я уже в какой-то там раз почувствовал, что нахожусь в заколдованном или в замкнутом кругу или в лабиринте, выхода из которого просто нет. Мне сложно было в этом признаться, потому что я сам не до конца это понимал (вернее, совсем ничего не понимал). В тоже время, я прекрасно и даже довольно чётко осознавал, что перед встречей с девушкой, во время встречи, а также после встречи, вокруг меня и во мне самом стали происходить довольно странные вещи. Они подкреплялись необычными ощущениями, происходившими в моём подсознании, или в моей душе. Об этом я уже подробно говорил. Но дело в том, что все эти необычные ощущения, оказывается, никуда не исчезали, они продолжали жить во мне, они продолжали терзать меня. Говорят, что время лечит, что какое бы кошмарное испытание не выпало на долю человека, по истечении определённого периода чувство кошмара притупляется и постепенно либо совсем исчезает, либо остаётся лишь маленьким, отдалённым облачком на голубом небосводе, которое лишь изредка напоминает о себе. Парадокс моей (и, видимо, Игоря) ситуации состоял в том, что у нас происходило как раз наоборот. Со временем чувство страха, неопределённости, подавленности не только не исчезало, а многократно увеличивалось, усиливалось, заполняло всё наше существование и преследовало нас всюду – во сне и наяву. Это чем-то напоминало жуткую, давящую, надоедающую боль, от которой никуда не уйти, не спрятаться, не скрыться.