Йениффер, главный стилист журнала, окинула меня с ног до головы внимательным взглядом.

— Опять одета слишком ярко для важного задания? — хмыкнула она. — Одежды для серой мыши у нас хватает.

Йенниффер подвела меня к столу, заваленному фотографиями яркой одежды. Даже для меня яркой. От восторга у меня глаза на лоб полезли, все как я люблю. Питер Кларк станет моим фаворитом этим летом, это точно.

Я заметила ярко зеленый костюм с узкой юбкой и приталенный пиджаком с воланами. Он был само совершенство. С моими рыжими волосами, да если добавить красную сумочку и такие же ярко-красные туфли….

— Денни, ты меня слышишь?

Я тряхнула головой и посмотрела на Йеннифер.

— Что, прости? О чем ты говорила?

— Есть пять минут, чтобы помочь нам? У нас будет фотосессия Питера Кларка, у него новая коллекция весна-лето просто как с тебя списана. Говорят, в этом сезоне будут модными ультра-яркие цвета. Мои уже с ног сбились, чтобы гармонично подобрать аксессуары.

Я не верила своим ушам.

— Ты просишь меня, помочь вам?

— Да. Ты согласна?

— Еще бы!

Желтые колготы и бирюзовые туфли, малиновые сумочки поверх платьев в желтый горошек. Широкополые шляпы под цвет туфель. Я составляла ансамбли так, как сама бы с радостью носила эти вещи. Сложив фотографии в дюжину стопок, я поняла, что стилисты окружили меня, а сама Йеннифер качает головой.

— Невероятно, Денни! Мы провозились бы до завтра. Не думала перевестись к нам? Ты оказала неоценимую помощь! Знаешь, что? Плевать на костюмы серых мышек, какие Элеонора всегда выбирает для тебя. За то, что ты только что сделала, выбирай сегодня все, что захочешь!

7. Глава 7. Выставка

Хотя на само открытие я опоздала, до закрытия галереи оставался еще где-то час с небольшим, когда я вошла через стеклянные двери внутрь.

Полумрак, белый пол и серые бетонные стены. Знакомая обстановка.

Народу тьма-тьмущая. К картинам близко не подпускают. Сколько, оказывается, у Маккамона почитателей его творчества! А потом я пробилась к ближайшему полотну и поняла, что именно так влекло зрителей.

Сами картины не знаю, меня не впечатлили. Черные мазки и капли поверх белой бумаги. Так вот ты какой, абстракционизм. Пройдя по залам, убедилась, картины были монохромными.

Перед каждой же из картин оцепленные от остальных зрителей, как жертвы преступления, лежали голые девушки. Эпатажный гений и тут решил всех удивить. Белье на них было тончайшее и телесного цвета, так что и не сразу его удавалось различить. Хотя, могу поспорить, Маккамону ничего не стоило выставить совершенно голых моделей перед публикой.

Модели перед картинами вряд ли были те самыми музами. Просто Маккамон или его агент пытались выжать максимальную пользу из разразившегося скандала о сексуальной жизни гении.

Самого Маккамона нигде видно не было. Не явился на собственную выставку? С него станется.

Галерея была большой, с множеством ответвлений. Толпы сновали в обе стороны. То тут, то там покупатели договаривались со смотрителями галереи, и те, в свою очередь, снимали идентификационный номер картины со стены и передавали будущим владельцам.

Когда я дошла до темной ниши в другом конце галереи, ноги уже гудели. Маккамона нигде видно не было. На стене передо мной тоже висела картина, но перед ней не было голой модели. Вероятно, поэтому не было и зрителей. А еще не было таблички с номером, по которому каждый желающий мог ее приобрести.

— Отойдите немного, вблизи непонятно. Нужно смотреть издали. Не смотрите на детали, смотрите в целом. Почувствуйте эмоции, которые он старался передать.

Я покосилась на мужчину в темном. Эмоции? Да вы, должно быть, шутите.