– Да, мы познакомились на врачебной комиссии. Наши взгляды настолько разные, что я счёл, что общение с ним меня многому научит… – сказал Бахрам, раздумывая. – Пока я узнал только о ценности курочки с пюрешкой, спортивном питании и о том, как нужно ставить удар, чтобы не сломать руку. – он рассмеялся во весь голос. Наконец маска равнодушия слетела с лица, и небожитель на момент беззаботного смеха поравнялся с народом.

Макар поднял массивную руку вверх и кинул её на худые плечи Бахрама. Он с улыбкой приобнял своего друга, усиливая хватку:

– Ах ты ж дохляк!

Их беседа заставила меня задуматься.

«А может, не всё так уж и плохо? Здесь есть интересные и вполне адекватные люди».

Они продолжили беседу, а я решил удалиться. Слишком много сил уходило в никуда, а я всё еще не мог смириться со своей новой жизнью.

Глядя через окно замка, я видел бескрайние поля и хвойные леса, что находились внизу. Эти места притягивали меня своим умиротворением. Там не надо ничему и никому соответствовать, выслушивать речей о том, что ты должен, или терпеть выходки интеллектуально неудавшихся индивидов. Где-то там настоящая пустота для души – свобода…

Я простоял так довольно долго, рассматривая природный пейзаж.

«Как бы я это отразил на холсте? Оставил бы всё как есть или добавил бы красок? Сделал бы её яркой и светлой или затянутой грозовыми тучами?..»

Так я и простоял до тех пор, пока нас снова не собрал старлей.

В этот вечер я впервые узнал о таком мероприятии, как вечерняя поверка. Курсанты нашего этажа выстраивались в несколько колон и ждали, пока их фамилию назовут. Таким образом проверяли наличие людей.

Пытаясь выдать слабый охрипший голос за вой командира, Гоха рявкнул так, что ему пришлось схватиться за горло:

– Самойлов!

– Я!

Отбой состоялся по команде дневального ровно в десять часов. Лёжа в непривычно тесной кровати, я помыслил о доме. Об этом уютном мирке, в который не проникал мир противоположный – уличный. Там меня не волновали убийцы, ледяные ветра и подстерегающая за углом нищета. Всё благодаря семье.

На следующий день в наш кубарь ворвался старшина курса и отрывисто отчеканил:

– Подъём!

Я с трудом разорвал слипшиеся веки и тут же увидел, как Макар, Артём и Бахрам суетливо собираются.

– Чего?.. А вы куда? – спросил я, просыпаясь.

– Ты что! Мы же сегодня выбираемся в лес! На КМБ! – удивившись, объяснил Бахрам. – Собирай всё в вещмешок быстрее! И форму надеть не забудь!

Из моих уст вырвалось:

– Бля…

Я вскочил, открыл тумбочку и принялся пихать всё в вещмешок. После начал повторять то же самое с вещами, что лежали в шкафу.

– Да ты чего, дурень совсем? – иронично спросил Макар. – Тебе не нужно брать всё! Вот список, который я написал во время инструктажа.

Он передал мне клочок бумаги. Я развернул его и начал читать:

Сухпай, термуха, доки, карты района, гигееена, компос, спички, сталовые принадлежности, свечи, тетради, ручки, носовые пладки, ножик, унивирсальная линейка.

«Макар явно уделил больше внимания боксу, чем орфографии…»

Собрав всё по списку, я с облегчением отметил:

– Кажется, всё…

– Ты, конечно, молодец, но где твой противогаз? – спросил Бахрам, оглядывая меня с ног до головы.

– Где мой противогаз? – переспросил я.

К беседе присоединился Артём, отводя от меня взгляд и произнося с равнодушием:

– В каптёрке. Их получают там.

Я выбежал из кубаря и побежал по взлётке. Вскоре мне попалась дверь, на которой висела табличка вверх тормашками. Я перевернул её и прочитал надпись: «Комната хранения личных вещей».

Открыв дверь, я увидел парня, которого заметил ещё в зале инструктажа. Он был полностью седой, а лицо его казалось мне куда старше.