– Договорились, сейчас только схожу к вашему Роману, выдам повестку. Вы же, как я понимаю, не торопитесь? – Курочкина покосилась на Любу, видимо, слышала, что та говорила про перевязки.

– Нет, – подтвердил я. – Предлагаю встретиться здесь же через полчаса, успеешь?

– Конечно!

И следовательница пошла в цех, где действительно остался Рома, о котором я в суматохе слегка запамятовал. Вот для него удар будет, когда узнает, что начальника арестовали.

Я проводил следовательницу взглядом и повернулся к своим девчатам.

– Пойдемте.

– Егор, я, пожалуй, здесь подожду, – заявила Кира. – С щенками поиграюсь, вы же недолго? Вон они испуганные какие.

Хитрая лиса, заметила, как я с Мухтаром возился, и решила на этом сыграть. Через зверушек зайти.

На том и договорились. Мы с Любой пошли в цех, искать аптечку, а Кира осталась возиться с щенками, мелкие тут же оживились и облепили её со всех сторон.

– Потом собаками будет вонять в кафе, – не удержалась от шпильки Люба.

Про её «нежные чувства» к животным мне было хорошо известно – бывшая жёнушка всю жизнь страдала от аллергии на собачью и кошачью шерсть. По этой причине у нас никогда не было домашних животных.

Мы прошли в цех, я нашел аптечку и вытащил из неё вату и зелёнку. Люба при виде зеленки сразу напряглась и поежилась.

– Ты что, мне зеленкой шею собрался мазать? А как я в таком виде в «стекляшку» пойду? – начала отнекиваться она.

– Ну так и пойдёшь, рану-то надо обработать, – ответил я, про себя усмехаясь, что у меня в компании будут две красивые девчонки, только одна будет пахнуть псиной, вторая – зеленкой измазана. Зато обеим не обидно будет.

– Может, лучше не зелёнкой, а перекисью? У меня есть!

Люба подошла к своему рабочему месту, там выдвинула ящик шкафчика и достала перекись.

– Работа швеи, она ведь такая – все время то пальцы колешь иголками, то раскройными ножницами порежешься! – забухтела она. – Представляешь, если бы я каждый раз обрабатывала зеленкой? Вся ходила бы зелёная в крапинку!

Она протянула мне стеклянную бутылочку с перекисью, обольстительно улыбаясь.

– Зато тебя точно бы запомнили, девчонку в зелёную крапинку никто бы с другой не перепутал, – я взял перекись из ее рук.

Порез был неглубокий, и перекисью вполне можно было обойтись. Да и звала меня Люба отнюдь не для того, чтобы обработать рану.

– Замри, – велел я, смочив ватку средством.

– Замерла. Щипать будет.

– Нет, щиплет только йод.

– Ладно, – Люба подняла подбородок, чтобы мне было удобнее мазать, и зажмурила глаза. – Я готова, можешь приступать.

– Только не дёргайся, а то я тебя знаю, – вырвалось у меня.

Люба действительно боялась любых манипуляций, связанных с медициной. А от вида крови могла вовсе упасть в обморок, что не раз случалось во время нашей совместной жизни.

Бывшая после этих слов посмотрела на меня пристальнее и прошептала:

– Егор, а ты можешь взять меня за руку?

– Надо? – я изогнул бровь.

– Надо, – подтвердила Люба.

Девушке лучше стараться не отказывать. Я взял её за руку, почувствовав, что ладони у неё влажные – нервничает, У Любы всегда потели ладони, когда она переживала, и моя бывшая жена всегда смущалась этому факту. Так и сейчас, она выдернула у меня руку и принялась тереть ладонь о свою рабочку.

– Все нормально, – заверил я и взял её руку обратно.

– Я нервничаю просто, – мило улыбнулась она и снова зажмурилась, чтобы я мог обработать рану. – Теперь я точно готова, Егор.

Я аккуратно промокнул ваткой место пореза.

Перекись зашипела, дезинфицируя ранку.

– Все, – объявил я. – Жить будешь.

– Ай-ай. Правда всё? – Люба боязливо открыла глаза и крепче сжала мою руку. – Спасибо тебе большое, – она подалась вперёд и чмокнула меня в щеку.