— Решение неокончательное, — её слова прозвучали как гром среди ясного неба. — И видится мне, она передумает.

— Любимая, — отец страдальца приподнял брови, — давай не вмешиваться в чужие чувства?

— Я и не вмешиваюсь, — невинно проронила Ильжана. — Я лишь прояснила ситуацию, и Лара пообещала, что подумает. Позже можно будет зайти к ней и узнать её решение.

Надежда ослепляющим лучом пронеслась в голове Витони за долю секунды, он шумно выдохнул и обернулся, чтобы уточнить. Но тут до него дошло: наверняка матушка наобещала Ларе всякого и этот момент следует прояснить.

— Что ты ей сказала? — В его голосе послышался укор, но сейчас он не мог держать себя в руках. Ему нужно знать, чего ждать. Жизненно необходимо. — Неужели намекнула, что я её люблю?

— Нет, я этого не делала. — Лицо Ильжаны приняло строгое выражение. — Мне кажется, я плохо тебя учила, раз ты позволяешь себе вести со мной столь непочтительно. Упрекаешь. Ещё обвини во лжи и разбей мне сердце оскорблением.

— Прошу меня простить, я забылся.

Витони опустил взгляд и сцепил руки за спиной. Он почувствовал себя нашкодившим юнцом, что ещё более усугубило его моральное напряжение.

— Я не в себе, пойду пройдусь.

— Для начала тебе бы стоило переодеться, — улыбка вернулась на лицо матери, — ты красивый и умный, но иногда совершаешь сущие глупости. Кто, скажи мне, идёт выяснять отношения с девушкой в таком неприглядном виде? Чему я тебя учила? Манерам, такту и, конечно, почтительности к собеседнику, чтобы скорее расположить его к себе. А если ты выглядишь как пьянь, то и результата можно не ждать.

— Но Лара мне казалась не такой…

— Какой? — графиня многозначительно приподняла брови. — Да. Она воспринимает тебя и твоё поведение всерьёз, как бы ты ни выглядел, но это не отменяет атмосферы, которую ты создаёшь одним лишь внешним видом. Улыбчивому и обаятельному человеку при полном параде и во всеоружии сложно отказать.

— Я. Не хочу. Манипулировать. Её чувствами, — чеканил слова Витони с плохо скрываемым нетерпением. — Уж это точно не про меня!

Графиня усмехнулась. Её супруг сидел молча и недоумевал. А сын вернулся на прежнее место, но затем подскочил и позволил себе усесться на подоконник, как какой-то подросток.

— Лара не такая. Она живая и весёлая. И честно признаюсь, я бы отказался участвовать во всем этом фарсе, будь на её месте любая другая.

Ильжана перевела на Лайенхема торжествующий взгляд, а он со вздохом закатил глаза к потолку.

— Уже хорошо то, что ты выделяешь её из толпы и отдаёшь себе в этом отчёт, — графиня продолжила разговор, — но плохо, что ты движешься со скоростью черепахи, иной раз меняя направление.

— Вот уж не думал, что вас, матушка, будут забавлять мои душевные терзания.

— Лара переживает за своё будущее, — Ильжана проигнорировала тихое ворчание, — у разведённой на брачном рынке совсем не будет шансов найти того единственного, если ты понимаешь, о чём я. Наша история с Дирхемом когда-нибудь закончится, а она поменяет статус из незамужней в брошенную. Да, получит отступные, но деньги — плохое утешение душевным терзаниям.

Витони насупился.

— А о чём тогда вы думали, предлагая подобное решение?

Теперь настала очередь Лайенхема торжествующе скрестить руки на груди. Сын озвучил его мысль, и всем своим видом супруг показывал благоверной свою с ним солидарность. Ильжана прикусила губу и грациозно поднялась на ноги.

— Ты должен сказать ей всё, не молчать о своих переживаниях.

— И она снова мне откажет. Нет уж, увольте.

— Дорогая, мне кажется, или ты на него сильно давишь? В конечном счёте ему с ней жить, а не тебе.