При других обстоятельствах Рен оценил бы удовольствие, сидя верхом на лошади, держать в кольце своих рук очаровательную женщину. Но сейчас не мог думать ни о чем ином, кроме взрыва. Он едва успел прибыть на плантацию, а его пятьдесят один процент уже объят пламенем!

На приусадебной ферме царили беспорядок и смятение. Рен спрыгнул с лошади и помог спешиться Эмме, после чего осмотрел место происшествия. Повсюду стелился дым, отчего казалось, что пожар разгорелся сильнее, чем был на самом деле. Из-за плохой видимости трудно было сказать наверняка, насколько велики будут разрушения. Перепуганные работники метались в бесплодных попытках бороться с пламенем. Рен их не осуждал – в подобной ситуации многие могли растеряться, но он был не из таких. В нем немедленно сработал природный инстинкт человека, привыкшего отдавать приказы.

Остановив пробегавшего мимо мужчину, он скомандовал:

– Постройте людей в цепочку для передачи ведер! – Рен подтолкнул мужчину в сторону большой бочки с дождевой водой и стал направлять туда всех, кто встречался ему на пути, покрикивая: – Бери ведро, вставай в линию! Нужно задержать пламя, не дать ему перекинуться на другие постройки.

Распространение огня привело бы к катастрофическим последствиям.

Отыскав глазами мелькающие в толпе черные волосы и светлое платье, Рен убедился, что беспокоиться об Эмме не придется. Она прекрасно владела собой и ситуацией. Молодая женщина уже отдала необходимые распоряжения нескольким работникам отвести домашний скот подальше от пламени. Оценив ее разумные действия, Рен принял самое живое участие в тушении пожара. Он встал во главе людской цепочки, оказавшись ближе всех к огню.

Рен хватал ведро за ведром и выплескивал воду на огонь. Выполнение этих нехитрых действий поглотило его целиком.

Спустя полчаса борьбы с пожаром у него заныли плечи и спина от бесконечных подъемов тяжелых ведер, но это принесло видимые плоды.

Решив, что дело завершат без него, Рен отошел в сторону и осмотрелся в поисках Эммы. Она стояла посреди двора и разговаривала с высоким мускулистым африканцем и белым человеком в сапогах и костюме для верховой езды. Он держал под уздцы лошадь. Этот вновь прибывший пропустил все «веселье» тушения пожара. Его одежда, в отличие от покрытого копотью и безвозвратно испорченного платья Эммы, была чистой. Их беседу никак нельзя было назвать дружеской. Эмма яростно размахивала руками и качала головой в ответ на что-то, сказанное мужчиной. Кем бы он ни был, ей он явно не нравился.

Рен зашагал к маленькой группе. Не для того, чтобы прийти Эмме на выручку, – она ясно дала понять, что может сама справиться с любой ситуацией и предпочитает действовать в одиночку, – а ради защиты собственных интересов. Любая угроза для Эммы может представлять угрозу и для плантации. Следовательно, Рен должен вмешаться.

Что он незамедлительно и сделал.

– Вы знаете, что произошло? – обратился он к Эмме, чей внешний вид пребывал в плачевном состоянии: платье в нескольких местах разорвалось по подолу и разошлось по шву, так что в прорехах виднелась белая сорочка, волосы растрепались и упали на плечи. Но вот что странно: даже в грязном платье и с растрепанными волосами она выглядела соблазнительно. Это невероятно возбуждало Рена.

– Знать не знаю, – отозвался высокий африканец. – Мы работали, когда раздался взрыв. – Он щелкнул пальцами. – И сарай взлетел на воздух. Без предупреждения. – Он покачал головой.

– Там был курятник, – пояснила Эмма. – Часть цыплят мы потеряли, но остальные, к счастью, гуляли по двору.

Рен кивнул. Они легко отделались, могло быть гораздо хуже. А тут всего несколько цыплят и сарай. Неприятно, конечно, но они справятся. Могли бы лишиться сена, коров, съестных припасов, даже людей. Пожары на ферме всегда опасны.