– Папа, – только и нашел я что ответить.
Я побегал по телеканалам, ничего интересного не нашел и заглянул к взрослым на кухню.
– Можно, я на улицу выйду, Глеба подожду?
– Садись-ка лучше за стол, – отозвалась тетя Оля. – Пока Глеб заявится, с голоду помрешь…
– А вы сами ужинали?..
– Да если б вас дожидались, уже бы давно в кощеев превратились…
Я рассмеялся.
Выйди, – разрешила мама. – Только не дальше калитки…
Над поселком висело беззвездное небо. Свет из окон освещал только зелень в палисадниках. Горел свет и в доме Маши. Позвонить в дверь? Постучать в окошко? Но если выйдут Машины родители, что я им скажу? – уже довольно поздно. Да и если появится Маша, не по-товарищески волновать ее на ночь глядя…
Я возвратился домой, отозвал отца в зал.
– Пап, – обратился я. – Позвони, пожалуйста, родителям Димки. Пусть скажут Глебу, что я уже дома…
– Хоть звони, хоть ни звони, – появилась из кухни тетя Оля, – долго придется ждать. Иди, Сережа, поешь. И ложись спать, если устал. Носитесь, сладу с вами нет…
Чуть не опростохвостились
Глеб сидел на мне верхом, взобравшись с ногами на кровать.
– Просыпайся, – тормошил он меня. – Чего вчера не дождался?.. Я тебя будил, да такого соню и пушкой не возьмешь…
– Чего тебе? – я приоткрыл один глаз.
– Скучно…
– Да пошел ты! – я попытался повернуться на другой бок, но Глеб вдавил в меня коленки. – Прекрати! Больно, – взмолился я.
– А не то еще будет, – ухмыльнулся Глеб. – Ну, сколько можно спать?..
Он соскочил с кровати, подхватил со стула мои рубашку и штаны и, скомкав их, запустил в меня.
Я отбросил одеяло и сел, свесив на пол ноги.
– Родители дома?.. – спросил.
Глеб передернул плечами:
– Мои – на работу ушли, за твоим отцом кто-то на легковушке приезжал…
– А мама?..
– Она в огороде, на грядках… На кухне нам завтрак приготовила… Ты одевайся!.. Чего на меня уставился?..
– Думаю, – ответил я.
– О чем можно думать?..
Я прищурил глаза и выдохнул:
– Ты умеешь хранить тайны?..
Глеб хихикнул:
– Либо сон решил мне доверить?.. И что же тебе приснилось?..
– Я не шучу…
Я неторопливо надел рубашку, стал натягивать штаны.
– Ну, чего замолчал? – присел на табуретку Глеб.
«Ага, заело!», – подумал я со злорадством, а вслух сказал:
– Раз тебе не интересно!..
– Интересно, интересно, – Глеб вместе с табуреткой придвинулся ко мне поближе.
– Поклянись, что никому не расскажешь!.. Ни родителям, ни Димке!..
Глеб изумился:
– А почему Димке нельзя?.. Он же наш друг!..
– Нельзя, – отрезал я, не вдаваясь в подробности.
– Ладно… Клянусь…
– Тогда слушай, – начал я. – Когда я возвращался от Рудика, то пошел не улицей, а вдоль ручья, через лозняк…
– Ночью?.. И не побоялся?..
– Днем… Это когда вы в футбол гоняли…
– Ага… И что увидел?.. Или нашел что?..
– На яму наткнулся… Глубокая, доски над ней в виде настила…
– И какая ж тут тайна? – расхохотался Глеб. – Мы там когда-то играли… В этой яме, представь, бобры жили…
– Бобры?..
– Однажды появились, и никто их не трогал. Ручей перегородили, и он почти в речку превратился. А в позапрошлом году исчезли. Куда – никто не знает. Мужики плотину разобрали, и когда вода сошла, нашли рваную сеть.
– А бобры разве в ямах живут?.. В норах…
– Яма, это то, что от норы осталось… Ребятня поверху бегала, кто-то и провалился… Это потом мы яму расширили, в блиндаж превратили… Интересно там было… А потом…
– Надоело?..
– Пацаны пришли, как обычно, а в яме две гадюки ползают… Представляешь?.. И больше мы туда ни ногой…
Я зажмурился. Вот те и на! А я так смело полез вчера в яму! А если б там ползала змеюка?
– «Тайна», – передразнил меня Глеб, намериваясь подняться с табуретки.