– Послушайте, не мешайте чужому счастью, если оно не досталось вам! Я в вашу личную жизнь не лезу и жду от вас того же. А если вы имеете какие-то претензии к Али, то вам лучше обратиться в администрацию отеля.

Регина, непривычная к подобному отпору и, тем более, не ожидавшая его от всегда вежливой и учтивой Марины, застыла, некрасиво глотая ртом воздух, а её собеседница, воспользовавшись этой заминкой, поспешно ретировалась.

Всю дорогу она убеждала себя, что даже если Регина сказала правду про свои отношения с Али, то это уже дело прошлое. Ведь у неё и самой раньше были непростые отношения. И это даже хорошо, что утиногубая встречалась с Али. Ведь это объясняет, почему она завела этот разговор. Видимо, ревнует.

Когда Марина зашла в магазинчик, мужчина уже ждал её у входа. Он небрежно опирался о дверной косяк. Притом поза его была столь безмятежна, что никто и не догадался бы, что он кого-то ожидает. Просто местный торговец караулит покупателей. И лишь фиалковые глаза Али выдавали его. В них читались напряжение и ожидание. Но кто будет заглядывать в глаза местному?

Как водится, когда Али увидел свою гостью, его лицо словно просветлело, и на губах появилась нечаянная улыбка.

– Здравствуй. Я ждал мну принцессу, – улыбнувшись, он на мгновение легко, одними пальцами, чуть коснулся запястья девушки и тут же убрал руку.

Западному человеку могло показаться, что вряд ли влюбленному мужчине свойственно так себя вести. Но Марина уже знала – если русская девушка, коим в мусульманском мире и так приписывают лёгкое поведение, позволит прикоснуться к себе мужчине, она прослывет доступной, и невозможно будет ходить по улицам Хургады. Нет, её не закидают камнями. Но каждый встречный-поперечный будет приставать, а в случае получения отказа не станет сдерживаться в выражениях. И нигде от этого нельзя будет укрыться. Даже в собственном отеле.

– Здравствуй! – улыбнувшись, ответила она. – Добрый день, – кивнула она и Камалю.

Али усадил её на стул.

– Чего ты хочешь? «Sprite»? «Coca-Cola»? Чай каркаде18?

– Каркаде, пожалуйста!

Али подал ей чай, себе взял газировку, встал рядом с девушкой и, замолчав, устремил свой взгляд в никуда.

Марине показалось это странным. Обычно он тут же занимал её разговорами, либо начинал рассказывать о Египте сам, или расспрашивал её о жизни на Родине. После продолжительного обоюдного молчания девушка не выдержала.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Что? – Али словно вынырнул из своих мыслей. – Ты что-то спросила?

– Что случилось? – повторила Марина свой вопрос.

Тот пожал плечами.

– Нет, ничего.

– Как это, ничего?!

И без того взвинченная от разговора с неприятной Региной девушка взволновалась ещё больше и даже заерзала на стуле.

– Ты молчишь, весь в каких-то тревожных мыслях, вон у тебя даже и лоб наморщен. Немедленно говори, в чем дело!

Молодой мужчина вздохнул, как бы смиряясь с неизбежным, присел на корточки перед девушкой, взял её руки в свои (чего ранее себе не позволял, если не брать во внимание инцидент с маслом от солнечных ожогов), предварительно убедившись, что их никто не видит, на всякий случай снова вздохнул и произнёс:

– Я весь в долгах. Больших долгах.

Марина напряглась. Али это заметил, но приписал это волнению за него и продолжал говорить:

– Я думал, что справлюсь, но вчера приходили люди ко мну, угрожали…

Всё еще отказываясь верить в происходящее, в то, что Регина была права, Марина спросила:

– А как же лавка твоего брата? Может, продать её?

Этот вопрос был одновременно и ловушкой, и надеждой на то, что происходящее является не тем, чем кажется. Ловушка вопроса была в том, что если он ответит в духе «это не выход из ситуации», значит, эти речи – не что иное, как попытка обмануть её, Марину. Увы, ловушка сработала.