Али недовольно поморщился, словно ему наступили на очень больную мозоль.

– Посоветую хорошее агентство, – медленно произнёс он. – Нет украсть ты. Мну доверять ты? – его фиалковые глаза так внимательно сосредоточились на девушке, что та невольно поёжилась.

– Ой, верю-верю, только перестань меня сканировать своим взглядом.

Али растерялся.

– Что? Ска-ировать? – переспросил он.

– Через «н». Ска-ни-ро-вать, – медленно, по слогам повторила Марина и пояснила: – Сканированием называют процедуру, когда с помощью техники заглядывают, что находится внутри чемодана или человека.

– О! Это как при прохождении таможни? – сообразил мужчина.

– Да! Как при прохождении таможни.

– Разве у мну сканирующий взгляд? – почти кокетливо спросил Али.

– Да. И ещё иногда колючий. Даже мурашки бегут по коже, – Марина зябко поежилась и обхватила свои плечи руками.

Али довольно рассмеялся. И поймал себя на том, что эта странная девушка первая, с которой ему так легко. С египтянками даже словом толком не перемолвишься без обещания жениться, а туристы всегда смотрели на него свысока, словно на своего личного раба. Но эта девушка говорила с ним, как с равным, хотя поначалу тоже строила из себя невесть кого. И сейчас, ночью, показала себя с другой стороны. Возможно, даже с настоящей. По ночам, когда душа устаёт за день носить маску, она показывает себя в истинном свете. Без глянца, без лоска, без блеска. Вот и он. Сбросил свою личину, расслабился. Даже об отце рассказал. Хотя, на самом деле, хоть и уверил девушку в обратном, кому попало о нём не говорил. Оба они так расслабились, что вздрогнули, когда услышали голос, который произнес всего лишь одно слово:

– Ахун!

Али повернул голову. Обернулась и Марина. В тени, так, чтобы не было видно лица, стоял мужчина. Коренастого телосложения, среднего роста, мускулистый. Тот самый, кто ехал вместе с ними в экскурсионном автобусе. Девушка уже привыкла, что там всегда два гида, которые периодически сменяют друг друга. Но в этот раз их было трое. Третий, тот самый, что сейчас стоял в тени, никогда не вёл экскурсий. Только водил. Мужчина снова произнёс что-то на арабском:

– Тааль.

– Что он говорит? – спросила Марина испугано.

– Нет волноваться, – попытался успокоить её Али, но по голосу было слышно, что он снова напрягся, как это было днём. – Это мну брат. Зовёт мну. Иди спать ты, вставать четыре часа через.

Девушка послушно кивнула, поднялась с лежанки и нехотя направилась в сторону отеля. Уже в дверях обернулась. Али поднялся, и теперь братья стояли и разговаривали о чём-то. Постояв пару секунд, словно ожидая, что беседа быстро закончится и Али окликнет её, чтобы еще поболтать, Марина хотела отправиться спать, но вместо этого зачем-то затаилась в тени в надежде услышать что-нибудь интересненькое. Напрасно. Так как братья беседовали на родном, арабском языке, она не понимала сказанного, даже когда различала какие-то отдельные слова.

– Чего тебе, Камаль, почему не спишь? – спросил Али своего брата, подойдя к нему.

– Я не видел тебя улыбающимся уже много лет, – хмуро пробурчал тут. – С тех пор, как отец открыл тебе тайну.

Али нахмурился.

– Я улыбался и раньше, – сердито бросил он, – ты просто забыл.

Камаль тоже весёлым не выглядел. Хотя, казалось бы, должен был радоваться, что Али снова научился испытывать положительные эмоции.

– Нет, неправда, – возразил он. – Это было не по-настоящему. А с этой русской ты улыбался так же, как в детстве.

Али перестал отрицать и лишь устало спросил:

– Это плохо?

– Нет, что ты, отлично, – немного оживился Камаль. – Я безумно рад видеть тебя счастливым!