"Так сходят с ума, – увещевал себя он. – Этим нужно переболеть. Все пройдет, и жизнь снова наладится".

Но голос рассудка звучал впустую. Жизнь никогда не наладится. В тридцать лет он так и не нашел своего места в мире. Упустил все шансы – вплоть до последнего. Он неудачник, самый обыкновенный неудачник.

Наступил октябрь. Дожди прекратились, однако хмурые тучи продолжали тянуться бесконечной чередой, а промозглый ветер выдувал из-под куртки тепло. Листья исподволь желтели и облетали, хотя значительная часть все еще оставалась зеленой. Лишь изредка проглядывал кусочек неба – глубокого, манящего.

В один из таких холодных осенних дней Стас отправился к месту, успевшему стать любимым. Он вряд ли мог внятно объяснить причину своих регулярных паломничеств. Даже если допустить, что девушка вернется, – с какой вероятностью она посадит корабль именно здесь? Разве мало на свете удобных площадок для приземления?

Погруженный в себя, он вышел к знакомой поляне. И застыл, испытав то ли удивление, то ли испуг.

Большая ржавая цистерна лежала на боку, закрывая собой холм и часть одинокой акации. Казалось, она покоится здесь очень давно: нижняя часть успела врасти в землю, а в щелях и выемках образовался слой почвы, удерживающий высохшие стебельки травы. Людей поблизости не было, только ветер шелестел листвой.

Стас потер глаза. Не может быть!

Он собрался подойти к цистерне и попробовать ее на ощупь, но не успел. Его остановил хруст ветки, а затем отчетливый звук шагов. Кто-то, еще невидимый из-за стены плотного кустарника, шел прямо сюда.

Времени на размышления не оставалось. Стас шмыгнул в густую поросль акации, по пути оцарапав лоб и тыльную сторону правой ладони. Затем, присев, нашел удобный просвет и стал наблюдать.

Здесь бывали и рыбаки, и отдыхающие – за долгие недели посещений Стас успел в этом убедиться. Он не прятался от них в кусты.

Но тогда на полянке не возвышалась эта штуковина.

Аня могла вернуться. Только зачем? Ради него, Стаса?

Тут рассуждения прекратились, потому что в поле зрения попал незнакомец.

Это был рослый парень, одетый в мешковатые штаны серого цвета и коричневый свитер. Он брел к цистерне, что-то бормоча под нос. Легкая одежда, очевидно, не очень спасала от холода: парень сутулился и вздрагивал, когда налетал очередной порыв ветра.

Случайный прохожий? Или еще один инопланетянин?

Здесь, вблизи от воды, тянуло сыростью, и Стас успел основательно продрогнуть, однако теперь он ощутил прокатившуюся по телу волну тепла. Сердце заработало в ускоренном ритме.

Из рассказа Ани следовало, что о других инопланетных кораблях в околосолнечном пространстве она не знала. Иначе с чего бы ей все свое время посвящать землянам? Чужие корабли могли означать либо соотечественников Ани (и тогда она попросила бы их помощи), либо неизвестную высокоразвитую цивилизацию. Последнее вело к постановке целой уймы вопросов, так что Стас без сожаления отбросил идею: слишком сложно.

У себя на борту девушка была одна. Значит, этот парень все-таки с другого корабля.

Если, конечно, инопланетяне не умеют произвольно изменять пол…

Стас попытался себе представить, что парень в коричневом свитере и девушка, с которой он провел незабываемый вечер, – одно лицо. Ужас!

Другие объяснения?

Аня приземлялась еще раз, и кто-то из местных захватил ее корабль.

Бред. Как можно управлять техникой, если не способен прочитать даже буквы чужого алфавита?

А может, этот парень – именно кто-то из ее соотечественников? И Аня не знала о его присутствии потому, что он так хотел?

Зачем?

Незнакомец преодолел половину расстояния, отделявшего его от цистерны. Он шагал неторопливо, всем своим видом выказывая мрачное расположение духа. Возможно, ему просто не нравилась сегодняшняя погода – унылая и по-зимнему серая.